Дмитрий Даль - Шагнувший в небо

Первая атака была свирепой. Даил только успевал уворачиваться от напирающего на него монстра. Атаковать его даже мысли не было. Жизнь бы спасти, да чтобы шкуру не попортил своими лапами-шилами. Остальное побоку. Да и важно, чтобы даже не задел, а то вдруг у него жала пропитаны ядом. Помереть в жутких муках мальчишке совсем не улыбалось.

Краем глаза он увидел, как из пробоя полезла новая тварь. Какая-то жужелица с кирпичного цвета чешуей и множеством жал. Если она тоже претендует на его скромную персону, то впору читать отходную молитву. С двумя он, пожалуй, не справится. Тут с одной бы совладать.

Но Даил не успел испугаться. В холл выпрыгнул Рокки и бросился на еще не успевшую вылупиться из другого мира жужелицу.

Следить за их схваткой у мальчишки не было никакой возможности. Тут бы за своей напастью уследить, а то того и гляди расщелкает под мелкий орех. Играть в догонялки в условиях ограниченного пространства — еще то удовольствие. Но у Даила получалось уворачиваться от жал, которые мелькали перед его глазами со скоростью штопальной иглы. Он-то уворачивался, а вот стенам, полу, мебели доставалось. Летели щепки и труха, поднималась пыль и белые облака известки из пробитых стен. Вот бы этот гад куда-нибудь вогнал свою иглу, да и застрял там успевал мечтать Даил.

Долго убегать невозможно, все равно смерть тебя настигнет. Он это отчетливо понимал, поэтому и постарался приноровиться к танцу, чтобы получить возможность самому вносить в него изменения. Он вроде уловил ритм ударов и уворотов, и тогда попробовал защищаться. Принял выпад жала на меч, отклонил в сторону. Времени на ответ не осталось. Другое жало летит в грудь, он успевает отклониться в сторону, пробует достать паукомонга мечом, но не дотягивается. Даил отпрыгивает в сторону, уклоняясь от новой партии смерти, и оказывается на крыльце. Тварь рвется за ним, но дверной проем для нее слишком узок, и она застревает. Жала щелкают в воздухе. Тварь двигается из стороны в сторону, пытаясь пропихнуться наружу. Дверной проем трещит под напором. Еще чуть-чуть — и преграда рухнет. Паукомонг просто вынесет половину стены и накинется на мальчишку.

Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Даила, и он бросился вперед. Удар — и отрубленное жало летит куда-то в сторону. Тварь заходится в яростном крике, и мальчишка всаживает в нее меч по рукоять, отскакивает назад, чудом разминувшись с жалами, которые заштопали по тому месту, где он только что стоял.

Паукомонг хрипит, скрежещет и ревет. На его безволосом лице одна эмоция сменяет другую. Вот он морщится, словно готов расплакаться, вот он кривится от ярости, вот часто-часто дышит и пыхтит, точно паровоз.

Даил попытался вырвать меч из раны, но тот основательно застрял. Паукомонг взмахнул жалами и все-таки достал мальчишку. Одно из них вспороло куртку на груди, второе ударило тупым концом в голову, и он слетел с крыльца на лужайку. Паукомонг дернулся раз, еще раз. Глубоко засевший в грудине меч будто придал ему больше сил, запалил его сердце яростью. И дверной проем с жутким треском поддался и вылетел наружу вместе с частью стены.

Даил даже не успел испугаться. Его подранили — а что, если жало было ядовитым? Время пошло на доли секунды. Сейчас тварь накинется на него и разорвет на части, а он даже безоружен. Тут мальчишка вспомнил про веревочку с узелками-заклинаниями, выданную ему Праймом Серпием. Он успел выхватить ее из кармана куртки и распустил узелок. Он не видел, какой узел потянул. Развязал первый попавшийся.

Паукомонг прыгнул. Он был в полете, нацелив жала на замершую на лужайке добычу, когда на него упала невидимая, но очень острая паутина. Она разделала тварь в мгновение: нашинковала ее на мелкие кубики. Зеленая жгучая кровь брызнула во все стороны, попала она и на Даила. Куски тела, бывшего когда-то паукомонгом, упали на лужайку. Одно из жал вонзилось в нескольких сантиметрах от мальчишки и продолжало подергиваться.

Даил откатился в сторону и принялся лихорадочно вытираться. В тех местах, куда попала кровь паукомонга, чувствовалось сильное жжение. Похоже, он все-таки ядовитый. Мальчишка посмотрел на разорванную куртку. Жало твари оставило у него на груди глубокую царапину; выглядела она странно, словно ее нанесли горячим оружием. Края царапины запеклись, в одном месте даже обуглились.

Думать о том, чем это все может ему грозить, не хотелось. Но кажется, ему основательно досталось. Даил поднялся с земли и принялся осматривать останки твари. Оставлять ей в подарок меч совсем не хотелось.