Павел Липский - Тень угасшего пламени

Неожиданно Ричард вспомнил о своем недавнем проводнике и вытащил футляр из-за пазухи. Снова без малейших усилий открыв шкатулку, Ричард уставился на матовый куб, все еще излучавший слабое тепло, но уже не проявлявший желания левитировать. Может быть, он снова сможет указать ему нужную дорогу? Мужчина протянул руку и осторожно взял теплый на ощупь артефакт. Ничего странного не произошло, предмет все так же слабо светился и подрагивал. Что же это такое? Зачем Самондор выкрал его из сокровищницы храма? Знал ли он, что это? Вот Зулфа определенно знал, однако поделиться информацией с Ричардом как-то не удосужился. Что ж... Внезапно в голове Ричарда возникла безумная идея. Он как-то проказливо улыбнулся и, чему-то хитро рассмеявшись, по-другому перехватил куб и, снова развернувшись к статуе, поднес его острым углом к металлу. Позднее Ричард и сам не мог понять, почему вдруг он, посреди разрушенного замка, заваленного мертвецами, решил вырезать с помощью какого-то странного артефакта на боку железного рыцаря свои инициалы... Наверное, это был тот самый психический защитный механизм, заставляющий людей творить всякие глупости, когда они потрясены, особенно, если они стараются это скрыть. Или, может быть, во взрослом мужчине проснулся тот дремлющий, но никогда не покидающий его мальчик-подросток? Кто знает. Однако Ричард намеревался сделать именно это. Но, как только он коснулся кубом поверхности металла, что-то неуловимо изменилось. Ричард скорее подсознательно ощутил это, чем реально почувствовал, но, повинуясь какому-то мгновенному наитию, он отпрыгнул в сторону, больно ушибив ногу. И, как оказалось, не зря.

По металлическому телу статуи пробежала судорога. Металл словно стал жидким, в то же время сохраняя первоначальную форму, а затем раздался ужасающий лязг ­- это двуручный фламберг грохнулся об пол зала. Железный рыцарь сделал неловкий шаг, потерял равновесие, и громыхнул о черные плиты вслед за своим мечом. Ричард, оцепенев от ужаса и изумления, молча взирал на происходящее, откатившись на некоторое расстояние. Раздалось глухое проклятие, и груда металла стала подыматься вновь. Рыцарь подымался грузно и медленно, опираясь на свой меч. Единственная прорезь шлема светилась теперь в полутьме зала яростным голубым пламенем. Поднявшись окончательно, рыцарь медленно обвел взглядом зал и остановился на вжавшемся в стену Ричарде.

- Подлый трусливый чародей! ­- раздался глухой голос из-под шлема. - Твои чары не задержали меня и на несколько секунд! Но теперь ты умрешь!

С этими словами исполин двинулся к Ричарду, грохоча железными сапогами по плитам пола. Музыкант еще плотнее вжался в стену, не в силах ничего сделать, ибо речь отказала ему, ровно, как и ноги. Рыцарь был уже в нескольких шагах и загодя заносил меч для сокрушительного удара. Но вдруг он остановился, и, уперев фламберг концом в пол, сложил руки на рукояти.

- Ты... ты не Маркус! - снова прогудел он. - Кто ты такой? Что делаешь на военной территории? Ты слишком жалок для солдата... Ты из какой касты? Ученый? Ты должен быть в Убежище, почему ты здесь?

Ричарда немного отпустило, и он как-то придушенно сказал:

- Я... Я не знаю, о чем ты говоришь, я не ученый и не солдат, я... просто никто...

- Что за чушь ты мелешь, глупец! - заявил рыцарь. - Не существует такой касты "никто". А ну-ка, говори, кто ты таков? - фламберг угрожающе задрожал.

­- Да говорю же, я не понимаю, чего ты от меня хочешь! - уже смелее сказал Ричард, поднимаясь с пола.

- А ведь ты не врешь, - задумчиво протянул рыцарь. - Что же это такое происходит тогда? Я... плохо помню. Сражение, отступление, проклятый трус Маркус... Да, он кинул в меня какое-то свое заклятие... А что было потом? Я очнулся? Нет, это было позже... а тогда был непроглядный холодный мрак...

Рыцарь размышлял вслух, а Ричард, тем временем, бочком-бочком вдоль стены пробирался к выходу.

- Эй, не спеши так, - окликнул его исполин и в два гигантских шага снова оказался рядом. - Ты должен объяснить мне, что тут происходит.

Ричард посмотрел на него и его внезапно пробрал приступ хохота, отдававшего ноткой безумия. Он смеялся и смеялся, вкладывая в это все свои сомнения и неуверенность, все то, что не давало ему покоя. Отдышавшись, Ричард утер рукавом лоб и произнес, все еще пребывая на грани смеха:

- Что происходит, ты хочешь знать? Прости, приятель, но тебе очень не повезло, потому что я знаю об этом еще меньше тебя.

Ричард уже не испытывал такого страха, который накрыл его, когда ожила статуя. Не признав в нем какого-то своего врага, рыцарь тут же потерял к нему враждебные намерения, и, в общем-то, интерес. Сейчас его могучая, закованная в потрепанную броню, фигура возвышалась на фоне входа в здание. Он стоял так уже довольно долго, молча обозревая окрестности, а Ричард следил за ним, никак не нарушая тишину. Снаружи день уже клонился к вечеру, и багряное солнце продвигалось все ближе к водной глади, чтобы погрузиться в нее, уступив место ночному светилу.