А. Кирияненко: Тайны угасшего Марса

(Научно-фантастический рассказ)

Напечатано в журнале "Гулистон", 1960, № 3

Пятьдесят вторые сутки несется советский астролет «Владилена» в безбрежных просторах космоса. Автоматы работают отлично. Настроение у экипажа превосходное.

Тихо и монотонно гудят механизмы, сухо щелкают автоматические узловые устройства, весело перемигиваются разноцветные огоньки центрального пульта управления. Электронный автоматический центр астролета, или «ЭАЦ», является вершиной достижений современной техники. Этот небольшой прибор на полупроводниках и ферритах прекрасно ведет астролет: проверяет работу механизмов, поддерживает в пассажирской кабине микроклимат, устраняет на ходу простейшие неисправности. Человеку остается только составить программу для работы узлов машины. «ЭАЦ» может одновременно решать несколько задач и при этом никогда не ошибается. «ЭАЦ» может производить сложнейшие математические вычисления с огромной скоростью, делая более ста тысяч операций в секунду, может вести контроль и управление, переводить с одного языка на другой и даже решать для Фреда Лучко, второго пилота корабля, шахматные задачи.

В этот день на пути корабля вторично встретился метеорный поток. Это большая опасность для «Владилены». Один метеор такого потока, имеющий массу даже в несколько килограммов и скорость порядка десяти километров в секунду, при столкновении может сильно повредить астролет. Второй раз за день, затаив дыхание, наблюдали члены экипажа поединок «ЭАЦ» с метеорным потоком.

Вот на зеленоватом экране темный силуэт «Владилены». Справа появилось вытянутое размытое пятно, которое быстро перемещается в сторону астролета. Столкновение кажется неизбежным. Мгновенно заработали несущие двигатели, астролет стал набирать скорость. Какой-то миг, казалось, не избежать столкновения. Автоматически включена дополнительная защита. Корпус ракеты как бы покрылся защитной рубашкой из высокочастотных электромагнитных колебаний. Такая защита может смягчить удар, Несколько сильных ударов тряхнули наружную стенку корпуса астролета. Но вот мутное пятно на экране отошло в сторону. Метеорный поток пронесся мимо. Все вздохнули с облегчением.

Фред вытер пот со лба, заправил выбившиеся из-под вязаной шапочки густые черные волосы и запел «Марш космонавтов» своего собственного сочинения:

Даже профессор Бобров, командир астролета, потихоньку подпевал Фреду, делая вид, что копается в своих бумагах.

— А все ли нам известно о двух крошечных спутниках Марса — Фобосе и Деймосе? — спросил Бобров, — возвращаясь к прерванному разговору. Он по привычке вытащил изо рта трубку, которая не дымилась со дня старта и подкрутил свои пышные казацкие усы.

— Они были открыты американцем Холлом в конце девятнадцатого века и названы Фобосом и Деймосом, что в переводе означает Страх и Ужас. Так назвали их за крошечные размеры, близость к планете и быстрое вращение вокруг Марса.

— Скажите, Игорь Петрович, вы противник или сторонник гипотезы Шкловского? — второй пилот астролета Фред Лучко любил задавать каверзные вопросы. Он подошел к звездному глобусу и стал уточнять положение «Владилены» в пространстве.

— Советский ученый Шкловский на основе точных теоретических расчетов высказал гипотезу об искусственном происхождении Фобоса и Деймоса.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Фред, что-то пристально рассматривая на звездном глобусе.

— Дело в том, что нельзя так просто отвергать гипотезы и также легко соглашаться с ними. Трудно спорить с довольно точными вычислениями Шкловского. Однако согласиться с гипотезой, значит…

— Утверждать, что на Марсе живут марсиане и что технический прогресс у них выше нашего?

Бобров кивнул, соглашаясь, и добавил:

— Но с такими выводами я согласиться не могу.

— Почему? — Владимир Савин, первый пилот астролета, перевел управление всеми приборами на автоматический центр «Владилены» и повернулся к Игорю Петровичу.

Фред, имевший привычку отвечать за других, сказал:

— Если бы на Марсе жили разумные существа, способные построить такие спутники, как Фобос и Деймос, мы бы не летели к ним первыми.