Павел Липский - Тень угасшего пламени

Тени обволакивают висящую в воздухе сферу, меняя оттенок, распадаясь палитрой серых цветов. Рука в латной перчатке делает еще один пасс, перемешивая краски.

- Это... душа. Нет, даже две. Очень странно, Медис, я чувствую вторую на самой грани восприятия, я не знаю где она. Но вот эта... Я хочу, чтобы ты узнала все о ней. Ты же знаешь, мне самому спускаться туда... несколько обременительно. Ты сделаешь это для меня?

- Все что угодно, Владыка, - ответила Медис.

- Тогда отправляйся сейчас же, - взмах перчатки разгоняет тени, и сфера вновь становится прозрачной. - Что это за души, резонирующие аж в самом Омбе? Принеси мне ответ, Медис.

Голова раскалывалась. Перед глазами плавали круги, двигаться совершенно не хотелось. Ворон шевельнул рукой, разлепил один глаз. Снаружи было темно, только плавали в воздухе какие-то размытые пятна света. Ворон застонал и закрыл глаз. Тело тоже ужасно болело, как будто он упал со скалы и раздробил все до единой кости. Но кости были в целости, да и вообще, никаких повреждений он не чувствовал. Мучительным усилием Ворон снова открыл глаз, затем другой и попытался поднести руку к лицу. Это ему удалось далеко не сразу. Конечность повиновалась нехотя, с трудом, ощущение было донельзя странное, как будто рука была не его, а чья-то совершенно чужая.

Обдумать этот странный факт мешала пульсирующая боль в голове. Однако зрение несколько прояснилось, и Ворон понял, что те самые пятна света, которые он увидел, были звездами. Над ним нависало обычное ночное небо, украшенное узорами созвездий. Ворон снова застонал и перевернулся на живот. Это простое действие тоже потребовало максимального сосредоточения. Тело очень плохо слушалось его и немедленно отозвалось глухой болью. Тут до слуха мужчины донеслось журчание воды, и почти перед самым своим носом он увидел небольшой ручеек, прыгавший по камням. Судорожным усилием Ворон продвинул тело вперед и погрузил лицо в холодную воду. Сразу стало легче, боль в голове отошла куда-то на второй план, и мысли, более ничем не скованные, потекли сразу во все стороны. Что это за место? Как он тут оказался? Что же, в конце концов, с ним произошло?

Ворон решил начать с самого простого и, с огромным усилием приняв сидячее положение, вновь поднес руку к лицу. Движение далось уже легче, но вместе с тем появилось ощущение чужеродности этой, казалось бы, обычной верхней конечности. Тогда он посмотрел на другую руку, а потом на доступные его взгляду части своего тела. Все было немного по-другому. Даже старый рубец шрама куда-то исчез. А еще он был полностью гол. Вся его одежда, которая была на нем до этого, куда-то исчезла. Эту загадку сейчас Ворон никак не мог разрешить и поэтому перешел к другому вопросу. Что это была за местность, он не знал. Рисунок созвездий не поднимал никаких воспоминаний в его памяти, и мужчина не мог точно решить, видел он их уже или нет. А что вообще он видел? Занявшись окружением, Ворон забыл о самом главном, и теперь усиленно пытался понять одну вещь. Кто он такой? В его мозгу твердо сидела только одна мысль - он Ворон. Этого было очень мало, но больше о себе он сейчас ничего сказать не мог.

Видимо, и этот вопрос останется без ответа. Во всяком случае, все, что он мог сейчас сделать - это оглядеться, чем он незамедлительно и занялся. Вокруг была безлесная местность, и, насколько можно было судить, простиралась она далеко. Ручеек, возле которого сидел Ворон, тек в каменистом русле, извиваясь как змея, и пропадая в зарослях кустарника. Возможно, стоящий человек увидел бы больше, но встать Ворон пока еще не решался. Не найдя ответа ни на один из поставленных вопросов, он принялся думать о том, что вообще с ним произошло. Память упорно сопротивлялась, извивалась и юлила, но после некоторых усилий мужчина смог выделить несколько разрозненных картин. Он помнил восхождение на пик, затем черный лаз пещеры и подземное озеро. Дальше был какой-то туман и больше ничего.

Посидев так с минуту и придя к выводу, что, видимо, сегодня ни один вопрос не будет прояснен, Ворон медленно попытался встать. И тут же свалился обратно. Оказывается, ноги решили сыграть с ним ту же шутку, что и его руки. Они не просто отказались повиноваться, но подломились в самый ответственный момент, обрекая беспомощное тело последовать в том же направлении. От удара перед глазами снова запрыгали круги, но прохладный ночной ветер помог Ворону достаточно быстро прийти в чувства. Еще несколько попыток встать увенчались полным провалом, когда, наконец, непослушные конечности капитулировали перед упорством, и мужчина, пошатываясь, выпрямился в полный рост.