Павел Липский - Тень угасшего пламени

- Болван! Ты что, принес шкатулку сюда? - закричал старик, и на его морщинистом лице проступил беспомощный гнев.

Самондор как-то по-детски непонимающе переводил взгляд с яростного лица Зулфы на кровавую бойню и лишь хватал ртом воздух.

- Значит ..., - проговорил он растерянным голосом, - Значит, ты был прав... Неужели...

Тем временем сопротивление пиратов все ослабевало. Одна за другой скатывались головы, падали на землю руки, все еще сжимавшие оружие, а Охотник не получил ни единой царапины. Красные линии на его коже тяжело пульсировали, а алые глаза искали что-то в толпе до тех пор, пока не остановились на Самондоре.

Но пиратский капитан уже овладел собой и, оттолкнув старика, выхватил свой скимитар и вспрыгнул на стол.

- Назад, идиот! Тебе не одолеть посланца тьмы! - прокричал ему вдогонку Зулфа, пытаясь ухватить его за полы халата, но было уже поздно.

Растолкав защитников, Самондор выбрался на усеянный трупами участок таверны и встретился с убийцей лицом к лицу.

- Ну же, давай, демоново отродье! - зарычал капитан, и его оскал сейчас был не менее жутким, чем бесстрастное лицо Охотника. - Сражайся со мной, попробуй, отбери то, за чем пришел!

Охотник развернулся всем корпусом к Самондору и тут же сделал неуловимый выпад. Но капитан оказался искусным фехтовальщиком. Пусть он и проигрывал противнику в скорости, но мастерства ему было не занимать. Слегка развернувшись, Самондор отбил клинки Охотника и тут же перешел в молниеносное наступление. Лезвия трех мечей сверкали в безумном танце, время как будто остановилось, а пираты вокруг взирали на это с благоговейным трепетом, не решаясь ни помочь своему капитану, ни покинуть помещение. Никогда раньше Самондор так не сражался. Он вложил в этот бой все свое мастерство, все свое дикое желание жить, и стало казаться, что у него есть шанс на победу.

Но в какой-то момент, меняя позицию, капитан угодил ногой в лужу свежей крови и на секунду потерял равновесие. Но этого мгновения хватило, чтобы оба ятагана Охотника отбросили в сторону утративший уверенность скимитар капитана и глубоко вошли в грудь Самондора. Капитан не проронил ни звука, лишь из его открытого рта хлынул поток крови, смешиваясь с темно-бардовым месивом на полу. Убийца поднял безжизненное тело в воздух, а затем коротко, без замаха, швырнул в толпу пиратов, сбросив со своих клинков. Алый взгляд обвел дрожащих от ужаса людей и остановился на Ричарде, который, сам не зная почему, вытащил из внутреннего кармана халата Самондора маленькую черную шкатулку.

Музыкант застыл под этим леденящим кровь взглядом, не в силах пошевелиться. Охотник сделал два коротких взмаха своими ятаганами и медленно двинулся к Ричарду. Оставшиеся в живых пираты спешили убраться с его пути, сразу же поняв, на кого устремлен его взгляд.

Внезапно тишину прервал голос Зулфы.

- Ты должен добраться до Ордена, Ричард! Ты должен! - сказал он каким-то сдавленным голосом, и, оглянувшись, музыкант увидел гримасу боли на лице старика.

Татуировка, украшавшая его лысину начала светиться изнутри, раскаляться, в воздухе запахло паленым мясом.

- Бе...беги... Найди... орден... Я... задержу его, - с трудом выговорил старик, поднимаясь с земли.

Охотник заметил это движение и развернулся к новой угрозе. Но прежде чем он успел что-то сделать, раздался жуткий крик, в котором уже не осталось ничего человеческого, и Зулфа разом вспыхнул, превратившись в столб гудящего пламени.

- Забирай назад своего слугу, Кай-Залех! - прогремел его изменившийся голос, - Именем Люминора, Повелителя Огня и Лорда Света, вечного и непримиримого врага твоего господина, я изгоняю тебя, Пес Тьмы туда, откуда ты пришел! Возвращайся во мрак!

Столб пламени пронесся по залу, оставляя за собой след из прожжённых досок пола и обгорелых трупов, не разбирая дороги, превращая в пепел живых, не успевших убраться с его пути, испаряя лужи крови, раскалив сам воздух. Он столкнулся с фигурой Охотника, и тот закричал, жутким, нечеловеческим голосом, охваченный священным негасимым пламенем. Его тело обугливалось еще несколько секунд, а потом лопнуло кровавыми брызгами, тотчас же поглощенными жадным огнем.

Глава восемнадцатая

Замок Юсгансен слабо выделялся на фоне скал. Древние зодчие, возводившие давным-давно это укрепление, не сильно беспокоились о его красоте, зато строили на славу. Армия Траугила Второго уже давно двигалась в видимости гор, но только сейчас отчетливо стал различим сам замок, сливающийся со скалой, из тела которой произрастал. Огромные кованые ворота были заперты, а на стенах в промежутках между зубцами виднелись черные точки - лица бойцов. Было ясно, что о внезапном нападении не может быть и речи, но король был готов к такому повороту событий и, скорее всего, даже не надеялся, что ему удастся взять крепость врасплох.