Павел Липский - Тень угасшего пламени

- Нет, это я - бог, - сказал Кай-Залех, мановением руки закрывая портал. К нему, колеблясь, словно пламя, жалась невысокая фигурка, в которой не без труда Дей узнал свою так называемую сестру.

- Медис?! - ошарашенно спросил Дей. - Что... что все это значит?

- Я вижу, я немного опоздал, - сокрушенно заметил темный бог, подходя к обломкам статуи. - А я так хотел поболтать со стариком-хранителем. Что за удивительная компания! Черный дракон, беспомощный рыцарь, железный пленник и неуловимый странник, за которым я следил так давно.

- Следил? - спросил Ворон. - Как же ты следил, если упустил самое главное?

Кай-Залех сделал удивленное лицо.

- И что же я упустил? - спросил он.

- Себя самого, - ответил шаман.

***

Надежды рушатся. Ожидания оказываются фикцией. Вся эта кампания, так долго и тщательно выполняемая не более чем трата времени. Не было никаких секретов. Не было никаких тайн, только бесконечное сожаление, нахлынувшее после пропавшей ярости. Мертвых не вернуть. Зачем он это сделал? Зачем вложил все свои силы в этот последний удар, развоплотивший самого Хранителя Смерти? Ничего он не добился. Только кровь и смерть, лишь тысячи невинных жертв, теперь еще потерявших и своего проводника.

Мориэнд сокрушенно вздохнул и, собравшись с силами, поплелся дальше. Он был пуст, совершенно и бесповоротно. Все свои силы он потратил на этот сокрушительный удар, и теперь был не более чем обычным смертным, медленно бредущим куда-то, то и дело, падая на холодный снег. Что ж, остается лишь последняя надежда, за которую хочется цепляться, обдирая руки в кровь. Когда-то он уже думал об этом, но теперь это оставалось его единственным спасением. Идти к источнику, к первоисточнику Тьмы. Он знал, где тот находится, шаманы его клана из поколения в поколение передавали это знание только для того, чтобы никогда им не пользоваться. Никто не дерзал нарушить покой первоисточника, ни один смертный на памяти многих поколений. Потому что именно это опаснее всего. Попасть под прямое влияние Тьмы... Там, где она сильнее всего. Там, где он лишь пешка, пылинка. Но он должен. Если уж и сама Тьма не сможет дать ему ответ, то тогда действительно все кончено. Все принесенные жертвы пропадут зря, оставив его жить с уничтожающим чувством бесконечной вины.

Еще немного, самая малость, почти у цели. Он подтянулся на руках, забрасывая тело на каменный карниз, и остановился перевести дух. Местность была поистине живописная. Выступ, на котором он стоял, находился уже достаточно высоко, чтобы земля далеко внизу казалась ненастоящей. Горный массив опоясывал густой хвойный лес, на вечнозеленых плечах которого лежал свежий снег...

Совершив небольшую передышку, он продолжил свое восхождение на пик Саальдар, высочайшую вершину хребта. На такой высоте дышалось уже с трудом, да и мороз был ощутим даже для такого привыкшего к холоду человека, как Ворон. Однако это было им учтено и не могло никак помешать взбираться все выше, осторожно нащупывая благоприятные для хватания уступы. Рывок, еще рывок, перевести дух, снова рывок. Мужчина двигался плавно, со знанием дела, берег дыхание...

Последний раз подтянувшись, он выпрямился и увидел перед собой непроглядную черноту зияющего лаза. Все точь-в-точь так, как и должно было быть. Ворон достал из своей сумки огниво и зажег факел, предусмотрительно взятый с собой. Пламя колыхалось на ветру, грозя угаснуть, и мужчина поспешно шагнул в темноту. Неверный свет факела очертил плавно уходящий вниз округлый тоннель. Да, сейчас ему нужен этот робкий факел, как глупо...

... Свет отразился от гладкой поверхности подземного озера, которое, оказывается, находилось прямо под отверстием. Вода была гладкой и зеркальной, но она отражала свет как-то приглушенно, размазывая его по всей своей площади...

... Он наклонился над водой и попытался заглянуть внутрь. Его попытка осталась безуспешной. Он даже не увидел своего отражения, озеро снова жадно проглотило колеблющийся свет факела и слабо осветилось изнутри...

... Он отчетливо ощутил, как его тянет к озеру, неудержимо и в то же время очень мягко и ненавязчиво...

Тьма поглощала его. Вот так, без разговоров, без предупреждения или чего-то еще, могущего обозначить ее волю. Она пила его душу, жадно проглатывая целые куски, а сил сопротивляться уже не было. Тьма предала его, воспользовалась слабостью, чтобы создать то, что было ей недоступно все эти прошедшие века и тысячелетия - своего аватара, свое воплощение. Ярость снова захлестнула Мориэнда, он был зол на всех и на все, но в первую очередь он был зол на себя. И ярость придала ему сил. Последним усилием он выжал из себя остатки магии, и, понимая, что конец неизбежен, сделал единственное, что ему оставалось. Раскололся. Разделился надвое, отдавая большую свою часть жадной тьме, но и оставляя кое-что для себя. Для будущего. Для того времени, когда он сможет все изменить.