Василий Горь - Хейсар

Впрочем, стоило ему увидеть возникшего на пороге человека, как это сочувствие тут же куда‑то пропало, уступив место растерянности — немолодой седовласый мужчина с чернильницей на поясе [196] Чернильница на поясе — отличительный знак писарей. выглядел кем угодно, но не Серым!

Маменька, по своему обыкновению, среагировала резче — устремила на гостя немигающий взгляд и гневно раздула ноздри:

— Ты кто такой?

— Голос главы, ваша светлость… — равнодушно мазнув взглядом по трупу лже-баронессы д’Атерн, ответил Седовласый и поднял руки, чтобы Мельену было удобнее его обыскивать.

— А сам он явиться поленился? — прошипела леди Марзия.

— Вас интересует он сам или все‑таки результат? — ничуть не испугавшись ее гнева, поинтересовался Серый.

Маменька опешила, оглядела наглеца с ног до головы и неожиданно для Бельварда улыбнулась:

— Результат. Но я привыкла говорить с тем, кто принимает решения…

— У меня есть все необходимые полномочия…

Бельвард изумленно выгнул бровь — судя по тому, как Седовласый строил фразы, он был либо бывшим вороном [197] Ворон — сотрудник Королевского Суда (простореч.). , либо вообще невесть как попавшим в Братство белым!

Графиня, видимо, тоже обратила на это внимание, но нисколько не удивилась:

— То, что знают двое, знают все…

Серый пожал плечами:

— Вас — уже трое…

Маменька пошла пятнами:

— Ты мне хамишь?!

— Что вы, ваша светлость! — притворно ужаснулся Седовласый. Потом насмешливо посмотрел на Бера, скользнувшего к нему вплотную, и отчеканил: — Уймите своего пса, леди Марзия, иначе вам в скором времени придется подыскивать нового…

Услышав свое имя, выделенное интонацией, маменька шевельнула пальцами — и Бер, уже вцепившийся в тоненькую шейку Серого, нехотя выпустил ее из рук.

«Голос» главы братства Пепла растер покрасневшую кожу, потом расправил помявшийся воротник камзола и бесстрастно поинтересовался:

— Может, все‑таки поговорим о деле?

— Мне нужно найти двух человек — баронессу Мэйнарию д’Атерн и Бездушного по прозвищу Меченый…

— Сколько вы готовы заплатить?

— Три сотни желтков за информацию об их местонахождении. Тысячу — за голову Бездушного. Две — за целую и невредимую баронессу…

— Они в Авероне?

— Сомневаюсь…

— На территории Вейнара?

— Вероятнее всего, да. Хотя могут оказаться и в Тиррене…

Седовласый качнулся с пятки на носок и поморщился:

— В Тиррене придется платить. Иначе местные выложат нам кошель [198] Выложить кошель — предъявить претензии. …

— Повторяю: меня интересует результат! Причем как можно скорее!

— Скорее? — Серый зачем‑то ощупал чернильницу, а потом прищурился: — Две сотни желтков на подскок [199] Подскок — местное название мальчишки на побегушках. Деньги «на подскок» — аналог нашего «на мелкие расходы». — и вы получите информацию в течение суток… где бы эти люди ни находились!

— Королевские го лубятни? — восхитилась маменька.

— Они самые…

— Хм… Пожалуй, мне нравится ваш подход к решению проблем… Передай главе, что я его услышала…

…Подбросив в очаг пару поленьев покрупнее, я потерла слипающиеся глаза, опустила палец в чашу со свежеприготовленным отваром чистотела [200] Чистотел — местное растение, отвар которого обладает дезинфицирующим действием. , убедилась, что он уже остыл, и отнесла ее к кровати. Потом посмотрела на мерную свечу, наклонилась над своим мужчиной, мечущимся во сне, и решилась его разбудить:

— Кро — о-ом? Просыпайся, пора принимать лекарства…

Меченый вздрогнул, открыл глаза и уставился на меня взглядом, в котором плескалось безумие и дикое желание убивать. Увидев такой взгляд в первые дн и после моего «похищения» из Атерна, я бы наверняка умерла на месте, решив, что Нелюдь собирается забрать мою душу. Но тот страх перед слугами Двуликого давно прошел, поэтому я ласково прикоснулась к руке Крома и улыбнулась:

— Это был сон… Просто сон…

Он не услышал — смотрел сквозь меня и, видимо, все еще видел образы, навеянные ему горячечным бредом, поэтому я, уперевшись рукой в кровать, поцеловала его в щеку.

Обмяк. Почти сразу же. Потом несколько раз моргнул, растерянно уставился на меня и, наконец узнав, облегченно выдохнул:

— Мэ — э-эй…

В этом коротеньком слове было столько чувств, что я чуть не заплакала от счастья. Поэтому уткнулась носом в его одеяло, сглотнула подступивший к горлу комок и почувствовала, что оно уже насквозь мокрое.