Александр Ладейщиков - Кот баюн и чудь белоглазая

Из города спешно уходили купцы — кто на восток, через Усольск и далее на Булгар, кто на запад — в Словенск и Ганзу, в государство франков. Заходили новые люди — вот в корчму завалились прусские купцы, заказали мяса и вина. Сидели за столом тесно, говорили громко — Коттин слушал, прусские наречия не сильно отличались от сарматских, германские племена — лютичи, бодричи — были близкой роднёй, идущей от арианского корня. Конечно, за последние века они сильно перемешались с франками, готами, иными племенами, идущими на запад — подальше от Степи, которая тысячелетиями выплёскивала орды — одна свирепей другой.

Глаз Коттина выделил среди подвыпивших купцов человека в чёрном. Однако, монахи и священники христианской церкви всё активней проникали на восток, до самых границ уходящего в небытие древнего мира. Пока не упирались в земли народов, идущих под зелёным знаменем последнего пророка. Старый, иссушенный аскезой человек с впалыми щеками и острым носом, слушая рассказ, вдруг засмеялся, громко сказал на словенском:

— Чудь ушла под землю? Так ведь юде ушли туда же. Чудо-юдо! Ха-ха!

Пруссы засмеялись громко, на шутку монаха громко забили в ладоши — на них смотрели местные, хмурились. И в этот момент в голове странника сложился план — гибель Мишны с её религиозной оппозицией развязывают руки ему, Коттину. Тем более, мужики и не знают — Словенск сгорел, может и не весь, а частично — но он сильно ослаблен. К тому, же молодой Конунг Рарог или Рюрик, ушёл на Готланд. Поэтому, невзирая на чудовищно тяжёлое положение, необходимо быстро принимать меры. А именно — объявить военное положение, и, одновременно с восстановлением города, начать организацию похода на словен. Война — вот единственный способ спасти чудь. Пора уже прибрать торговый путь в греки к своим рукам. Это — путь к будущей Империи, это — выживание его народа.

Посреди опалённого города, меж остывших брёвен, пылящих золой и пеплом, бродил человек в кожаной куртке. Его конь стоял смирно, не ржал и не рвался с пожарища. Человек же наоборот — что-то бормотал, взмахивал руками — ругался. Наконец, он нашёл, то, что искал — чугунную доску. Покопавшись в заплечном мешке, человек достал моток верёвки, продел её взамен сгоревшей, привязал к уцелевшему столбу. Затем быстрым шагом направился к сгоревшим кузням, долго там копался, нашёл слегка обгоревший молот — и через минуту над бывшим майданом поплыл звук набата.

Поначалу никто не прореагировал — немногочисленные серые фигуры, копавшиеся в пожарище, продолжали заниматься своим делом, остальные мужики лежали под телегами за городом — стерегли спасённое добро, кто-то прощался с убитыми и сгоревшими, кто-то прикидывал — куда бы податься с этого проклятого места. Но Коттин продолжал долбить в чугун — с него лил пот, лицо покраснело, спина заболела. Вдруг произошло какое-то волнение — через ворота проехала пара всадников, десяток — через другие. Вслед за ними, сначала по одному, по двое, а потом всё более оживлённой толпой повалили горожане и слободские. Коттин ни на секунду не впадал в иллюзию о сознательности славного чудского народа — он его слишком хорошо знал. Даже когда он ещё ни назывался не только чудью, но и скифами. Зато он внимательно присмотрелся к всадникам — так и есть, люди в чёрных кафтанах постепенно заполняли площадь, за ними толпились погорельцы, остатки дружины, крестьяне со слобод, немногочисленная уцелевшая знать… Коттин продолжал стучать молотом — все молчали, никто не мог или не хотел подойти к бывшему Коту. Через полчаса появился большой отряд во главе с богатырём Аминтой — последний аргумент из арсенала Коттина прибыл на место вовремя.

Аминта спешился, медленно подошёл к боярину, поклонился, чуть ли не до земли.

— Прости, Коттин, не уследили.

— Оставь, богатырь — тут и я бы ничего не сделал. Я сам пропустил хазар в город и не догадался об интриге, — бывший Кот швырнул молот на землю, покрытую пеплом.

— Князь Стефан исчез, а княгиня…

— Никого искать не надо… он не перенёс предательства. Кто же знал? Мы столкнулись с опытным противником… Нечего теперь слёзы лить, да лоб расшибать…

— Что прикажешь?

— Вели бабам шить красные прапора. Выдели сотню — и немедленно седлай коней. Хорошо, хорошо… утром седлай. Сейчас же обеспечь порядок в этих Помпеях, я буду говорить Слово. Пригони телегу, покрой её ковром. Вызови ко мне бояр. Сколько осталось — двое? Пусть идут со своими родами. Да, разбей всех людей на три части — охрана, подготовка ополчения, строительство города. Всё ясно? По мере возвращения в Белозерск, пусть гонцы вливаются в подготовку войска. Всё.