Ирина Цыганок: Долгий сон

— Верлейн! — вместе с криком из горла вырвалось облачко пара. Морозец здесь стоял не хилый, а одета она была явно не по сезону. — Верлейн! Где вы?!

Проваливаясь по колено в снег — хорошо хоть на ногах были мягкие сапоги, не туфли — прошлась до ближайшего черного выступа. Вскарабкалась, сломав пару ногтей, на гребень, огляделась. Ни души. Маг, если он выбрался из портала, выпал видимо в другом месте. Женщина поежилась.

— Хоть бы плащ свой оставил! — с досадой прокричала она в воздух. Но никто ей, конечно, не ответил, даже знаменитое горное эхо, и то, видать, уснуло.

Далеко-далеко, внизу, там, где земля сливалась с небом, виднелась черно-зеленая полоса. А может, так только казалось, снег слепил глаза, отражая лучи белесого в этих широтах солнца.

Мирра потерла ладонями предплечья. Восхитительная, после подвала, свежесть воздуха, больше не радовала. Еще раз окинула взглядом окрестности: куда идти-то?

«Отличный у меня выдался день сегодня!» — сообщила она молчаливым горам и двинула в сторону призрачной зеленой полосы. Жилья нигде не наблюдалось, но не в горы же карабкаться в поисках людей?! А так она хоть двигалась под уклон. Если немного повезет — полоса окажется лесом. Там и костер разжечь можно. Чтобы не барахтаться непрерывно в сугробах, Мирра старалась выбирать места, где снега намело поменьше, хотя и содрогалась мысленно, в очередной раз перепрыгивая с камня на камень, представляя как сломает в этой глуши ногу. Впрочем, перспектива замерзнуть была куда актуальней. Спуск казался бесконечным, лес, если это был он, нисколько не приблизился. От усилий женщина взмокла, и ледяной ветер тут же прохватил до самых костей. Великий Фермер, чего бы она не отдала сейчас за глоток горячей драконьей крови. Тогда, пожалуй, можно и по сугробам в платье скакать. Она попыталась подбодрить себя, напомнив, что люди выживают в куда более суровых условиях, нужно только быть стойкой, и упорной, и… «Где только набраться этой самой стойкости?! — ведьма стерла рукавом набежавшие слезы, но вместо них тут же появились новые. — Стоило спасаться из башни, чтобы околеть невесть где от холода!» Но все же она продолжала тащится в выбранном направлении, не из упорства, а оттого, что остановиться было еще страшнее (и холоднее). Лицо покрылось ледяной коркой, на ресницах целые сугробы намерзли, так что Мирра с трудом разглядела странный черный, а может и коричневый, не поймешь, предмет, двигавшийся на нее. Больше всего это походило на гигантский кожаный мяч, или… «Медведь что-ли?!» — запоздало испугалась неудачница. Как назло, в то же мгновение наст проломился, и миррина правая нога по колено утонула в снегу. Ведьма не удержала равновесие и осела в сугроб — бежать, впрочем, все равно было некуда. Шар, между тем, приближался, вырастая на глазах, и вот уже на нем, даже сквозь изморозь на ресницах, стал виден неяркий кирпично-красный узор из треугольников и точек.

Вдруг шар «сложился» и откуда-то из-за него вынырнули узкие северные санки и человек в толстой зимней куртке. Отороченный мехом капюшон нависал над лицом, полностью его скрывая.

— Эй, а это что у нас такое! — Голос, донесшийся из капюшона, не подходил суровому охотнику — а кому еще было шастать в этих диких местах?! — капюшон откинулся, и на Мирру глянула пара озорных карих глаз. У «охотника» было нежное девичье лицо, и пухлые, хотя и немного обветренные, губки. Северная красотка еще раз глянула на замерзающую в снегу женщину и шагнула назад к саням. Мирра уже готова была закричать, испугавшись, что нежданная «помощь», того гляди, укатит восвояси. Но девушка сдернула с саней меховое покрывало и набросила на ее плечи. Правительница хотела поблагодарить, но зубы так выбивали дробь, что вставить хоть слово между их клацаньем, не было никакой возможности. Незнакомка между тем сбросила рукавицы, ухватила горсть снега и принялась немилосердно тереть миррино лицо. Та сначала пыталась отбиваться, особенно когда щеки начало немилосердно жечь. Но у охотницы оказались сильные руки.

— Ну-ну, не брыкаться! — прикрикнула она — Хочешь, чтобы нос отмерз? Смотри, вон уж белая вся!

И Мирра перестала «брыкаться», позволив растереть себе снегом лицо, а затем и руки. Потом незнакомка выдернула ее за локти из сугроба и усадила на свои почти детские санки.

— Хо-гей! Эрсу-хо! — крикнула она, замысловато сплетая пальцы. Странного вида кожистый парус, привязанный к саням тут же надулся от налетевшего ветра, едва не выдернув сани из-под Мирры — благо сзади имелось нечто вроде «спинки» или точнее ручки — что стало понятно, когда молодая северянка ловко вскочила позади нее на полозья, и ухватившись, лихо развернула сани в сторону, откуда только что примчалась. Ветер, словно ручной, тут же задул в нужном направлении, и сани понеслись к видневшимся на горизонте соснам.