Ольга Мигель - Зов скорби

Сконцентрировавшись, я быстро сплела заклинание и подожгла ним дерево.

Ну наконец-то, хоть в чем-то я не ошиблась! Огонь и так большинство нечисти не любит, а тут еще и тройная стихийность на руку сыграла — «рыбка» загорелась как жар-птица. Через несколько минут визга (на который, кстати, сбежалось все село, а вместе с ним и мои однокурсники с преподавателями), на землю рухнула обгорелая туша, от которой воняло хуже, чем от трехметровой горы слоновьего помета в тридцатиградусную жару.

Теперь контрольный выстрел — заклинание для упокоения в пасть — и все! Сейчас ее можно разве что в поликлинику сдать, для опытов.

Когда с чудищем было покончено, конфузно повисла пауза, которую оборвал пузатый мужчина с седыми усами. Дядька подошел ко мне и молча положил в руку кожаный мешочек с двумя тысячами пекториев.

Деньги мы с Лаизой поделили по-братски, ровно пополам. Нужно будет положить их на счет в банке, когда доберемся до ближайшего города с немного развитой инфраструктурой. По сути, им должен был стать Лейн — единственный город, в котором мы остановимся на пути к Каласу.

Вот только до него еще нужно добраться. Уже сейчас несколько преподавателей предлагали нам с Лаизой, таким выдающимся борцам с нечистью, которые заработали столько денег, самостоятельно снять паром. А потом еще и лошадей в Зонаке, на которых ехать в Калас, где оплачивать проживание и еду из собственного кармана. Спасала в таких случаях Совесть (то есть, Феланна), которая напоминала задавленным жабой о правилах университета и ответственности, которую преподаватели несут за пренебрежение ими.

«Девочки, не обращайте внимания! — говорила куратор, пока паром пересекал двадцатикилометровую полосу воды. — Это они бесятся из-за того, что первокурсницы отбили у университета, а заодно и у них, неплохой заработок. Но больше так не делайте, серьезно! Раменс — очень опасная нечисть, дважды вам так везти не будет».

В тишине и гармонии завистливых преподавательских взглядов неожиданно появилась средних размеров птица — судя по виду, хищная и при этом скоростная, как «СУ-27». Она села на бортик парома рядом со мной и начала методично привлекать к себе внимание. Что ж, если птичка так старается, то, думаю, можно ей поддаться.

— Чего тебе? — спросила я у птицы. В ответ она указала клювом на привязанный к лапе мешочек, который, вероятно, здорово ей мешал. Как только я его сняла, животное улетело — похоже, бедняжка испугалась, что какие-то маги снова нагрузят ее работой.

В мешочке лежала записка, написанная каллиграфическим почерком, который я сразу узнала. Ты смотри! Кто бы мог подумать, что Фамал и тут меня найдет!

«Алиса! — начинал он, не оставляя никаких сомнений относительно адресата. — Ты что себе думаешь? Да в университете только о твоей выходке с раменсом и говорят! — О, класс! Я популярная! — Ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергала? А если бы ты погиб… — Половину длинного письма я пропустила, насвистывая собачий вальс. — Скажу честно, львиная доля студентов уже считают вас с Лаизой сумасшедшими, а на меня смотрят искоса! Поэтому я, как твой координатор, настойчиво прошу тебя… — Да, это не интересно, еще несколько строк пропускаю… А это что такое? — Что касается катакомб под общежитием, то мы их тщательно изучаем и уже кое-что выяснили. Это не только захоронение убитых даранцами во время войны Магии и Огня жителей Фетесарина. Думаю, теперь я впервые абсолютно убежден в правильности нашего решения туда спуститься. Дело в том, что мы раскопали более глубокие слои и нашли скелет дракона — совсем молодого, всего метров десять длиной. Очевидно, что над ним поработали ведьмы, а захоронение выполняло функцию жертвенника: все те люди, зараженные Искрами Талпира, были своеобразным инкубатором, который подпитывал проклятый скелет темной энергией, чтобы дать чарам созреть. Если бы мы тогда не упокоили захоронение, он проснулся бы спустя несколько дней. И тогда могло быть действительно не до шуток! К счастью, эксперты по нечистой силе заверили, что хоть он и созрел, но теперь не проснется… если только какая-нибудь из Ведьминого семейства его активирует. К сожалению, мало кто оценил этот наш подвиг, и большинство продолжает морщиться, когда я появляюсь на горизонте. А заодно не прекращают перешептываться о вас с надменным выражением лица. Поэтому сейчас нам нужно положить все силы на восстановление нашей репутации. В связи с этим я прошу вас с Лаизой воздержаться от подобных… — Интересно, когда ему надоест писать морально-этические трактаты? Я ведь, по сути, пропустила в три раза больше, чем прочитала! — Ну что ж, Алиса, пока! И помни, я очень за тебя волнуюсь. Возвращайся скорее, а еще лучше — живой и здоровой. До встречи! Фамал».