Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

Нестор наконец посмотрел на неё, устало улыбнулся.

— Военный переворот, который устроил мой прапрадед, выставили как мятеж — хотя инаугурация прошла по всем канонам — и всю историю постарались забыть, хотя и не смогли полностью вычеркнуть из архивов. Наверное, я должен был рассказать тебе раньше…

— Должен, — нашла в себе силы ответить Марион. — Тогда бы я подумала ещё раз, прежде чем принять твоё щедрое предложение. Быть пусть и фиктивной супругой опального герцога, претендента на престол… это сулит опасность, несоизмеримую с выгодой от подобного брака.

— Расчётливая ведьма, — покачал головой Ликонт, пряча улыбку.

— Сам говорил, — пожала плечами Марион, — женщинам верить нельзя!

Она повернулась, чтобы уйти, когда стальная рука Ликонта ухватила её за локоть, рывком разворачивая к себе. Марион едва успела упереться ладонями в его грудь, чтобы не дать герцогу привлечь её к себе.

— А я верю тебе, — с неожиданной силой выговорил Нестор, — всё равно верю!

— Почему? — негромко спросила Марион, разглядывая побледневшее лицо. И какая только стальная пружина держит этого человека?..

Голос Нестора Ликонта звучал вымученно и тяжело, точно герцог наступал себе на горло, выталкивая непривычные для себя — и такие сложные слова.

— Потому что я люблю тебя, ведьма.

Храм Рокхейма оказался маленьким и уютным, пахнущим деревом и воском, с разливающимся в воздухе ароматом пряных трав и священных масел. Присутствующих было немного: свадебная церемония великого герцога Ликонта оказалась на деле скромной, по-семейному тихой: лишь служители Единого, верные рыцари личной свиты командующего, капитан Елизар, Юрта и сэр Эйр с Михаэлем.

Приглашённые уже находились в храме, в то время как будущие супруги стояли у порога, ожидая благословения священника. Марион старалась не смотреть на Нестора, и знала, что тот тоже смотрит только вперёд, с усилием удерживая взгляд на священном символе Единого.

Нестору потребовалась неделя, чтобы окончательно восстановить силы, за которую слуги успели перевернуть замок вверх дном, чтобы привести всё порядок к свадебной церемонии. Весь Рокхейм собрался за дверьми городского храма — всеми любимый хозяин северного предела наконец-то женился, и никто не хотел пропускать такое яркое событие в скучной жизни горного, удалённого от столицы городка.

За эту же неделю Юрта успела привести в порядок Марион: старая камеристка, соскучившись по своим прямым обязанностям, просто не выпускала госпожу из покоев без обязательных процедур. Надо признать, её старания не прошли даром: глядя в зеркало этим утром, Марион едва узнавала себя. Лицо её почти светилось внутренним, необыкновенным светом, глаза сияли, нити драгоценных камней сверкали в собранных чёрных прядях, одинокими пружинками оттенявших лицо, шею, открытые плечи… Платье, по настоянию той же Юрты, белое до синевы, гладкое, свободно падающее от бедра — никто в Рокхейме не оценил бы вычурной дворцовой моды и пышных юбок — ложилось по фигуре, подчёркивая все достоинства оставшейся в ней женственности. И, судя по вспыхнувшим глазам увидевшего её Нестора, этой женственности осталось в ней достаточно, чтобы точным ударом добить сдающее позиции сердце главнокомандующего.

Михо забежал к ней перед самой церемонией. Сын восхищённо присвистнул, порывисто обнял, за что тут же получил нагоняй от ворчавшей Юрты — платье же мнётся, в конце-то концов! — и сказал, что будет ждать в храме вместе с сэром Эйром. Синий баронет переносил всё происходящее с удивительным энтузиазмом, которого совершенно не испытывала сама Марион. Для Михаэля замужество матери казалось чем-то увлекательным, как то дорожное приключение, которое они с таким трудом пережили, а личность герцога Ликонта по-прежнему вызывала в баронете внутренний трепет и самый неподдельный интерес. Такой подход был на самом деле настоящим спасением для Марион — куда хуже было бы, если бы Михаэль воспринял Нестора в штыки.

Сам Нестор едва сдерживал счастливую улыбку победителя. Марион видела, каким огнём пылают синие глаза, каким теплом светится обычно режущий взгляд, и каким необыкновенно привлекательным он выглядит в этот день — ради неё. Даже шрам на правой щеке казался бледнее обычного…

Они стояли рядом, пока ещё не держась за руки, но соприкасаясь пальцами, легко, едва ощутимо — и от этих мимолётных прикосновений её бросало в дрожь. Всю неделю она пыталась избегать его общества, как только могла — опасалась, что не сможет совладать с собой, что выдаст себя неосторожным словом или жестом. Ей с трудом удавалось обманывать саму себя…