Мария Чурсина - Боги крошечных миров

— Идёмте. Не хочу заставлять императрицу волноваться.

— Наденьте мантию.

Её привели в замок под руки, потому что сама бы Аливера не дошла. И уставшему посыльному пришлось повторить три раза.

— …мантию, прошу вас.

— Какую? — прошептала она непослушными губами. Язык прилипал к пересохшему нёбу.

— Синюю. — Терпеливо прикрывая глаза, сообщил маг в строгом наряде замкового чиновника. — Синий — цвет вашей касты, цвет целителей. Надевайте.

— Постойте, я не понимаю!

Кто-то накинул неожиданно тяжёлую мантию ей на плечи. Она разглядела туманный блеск драгоценных камней. Дышала Аливера всё ещё с трудом, как будто каждый раз уговаривала себя сделать вдох. Ей хотелось забиться в угол, чтобы свет белого пламени до неё не дотянулся, чтобы её не увидели, чтобы забыли.

Но, похоже, всё спокойное и неустанное внимание этих магов было обращено только на неё.

— Императрица ждёт вас, леди.

Леди. К ней в жизни никто так не обращался. В городе, где Аливера провела всю жизнь, за такое покрутили бы пальцем у виска. Она ведь пришла в столицу всего на день, только для того, чтобы завершить одно дело. Могла бы — не появилась бы вовсе.

А дома осталась маленькая Илика, совсем одна, в полутёмной комнате. Конечно, она как всегда решила, что её бросили, и теперь сидит в углу, молча глядя в темноту, уронив на пол тряпичную куклу.

«Императрица ждёт меня». Огромная холодная зала встретила её недружелюбными взглядами собравшихся. Выложенный мозаикой пол едва не заскользил под стоптанными туфлями. Аливера ждала, что ошибка вот-вот станет явной, и её прогонят. Или просто перестанут замечать, но девушка, которая назвалась императрицей, кивнула ей, отстранённо улыбаясь.

У неё были тёмные глаза и презрительно искривлённые губы. И волосы, убранные мёртвыми лилиями. Срезанные цветы тонко и навязчиво пахли. Стоящий рядом с Эйрин мужчина с рубиновым орденом на груди, что-то шепнул ей на ухо. Криво усмехнулся.

— Приветствую вас, леди Аливера.

Ну вот снова — «леди». Аливера собиралась объяснить, что произошло недоразумение. Она никоим образом не состояла в родстве с прежним главой касты. Если и были какие-то связи, то их давно засыпал серый песок времени, они поросли могильной крапивой. Но её уже оттеснили — чтобы не занимала драгоценное время императрицы.

Девушка с причёской, украшенной лилиями, уже приветствовала кого-то другого. Аливера отошла в сторону, вся с ног до головы пронизанная оценивающими взглядами остальных советников. Конечно, они успели заметить и её дорожное платье, перешитое когда-то из платья сестры, и растрёпанную косу.

А она кусала губы и оглядывалась, понимая, как дико и глупо выглядит среди колонн, инкрустированных бледно мерцающими камнями. Илика осталась дома совсем одна, разве можно бросать её так надолго, она ведь обещала забрать девочку, обещала сестре. В опустевшем квартале целителей ветер гонял сухие листья по дорогам.

— Вас что-то беспокоит? — мерный, как шум реки, голос того самого замкового чиновника раздался за её спиной.

Аливера вздрогнула и развернулась.

— Да. — Наконец-то она получила возможность объясниться. — Ещё не поздно всё исправить. Дело в том, что вы ошиблись. Я не родственница лорда Линкея. Я совершенно случайно оказалась в его доме. Понимаете, просто моя сестра работала у него, она умерла, а её дочь…

— Не было никакой ошибки, — произнёс он с лицом, будто вытесанным из мрамора. — Успокойтесь. Вся семья лорда Линкея убита. В таких случаях императрица имеет право даровать вам титул и назначить новой главой касты.

Аливера коротко всхлипнула, не зная, что ещё возразить в его мраморное лицо. Она понятия не имела, на что имеет право эта девушка с холодными глазами и мёртвыми лилиями в волосах.

Уже потом Аливера узнала, что не было никакой ошибки, и осознанного выбора тоже не было. Она просто оказалась единственной из представителей своей касты в столице, потому что остальные целители покинули Альмарейн в знак недоверия новому правителю.

После того, как Орлану объявили мёртвой, столица уже ощутила на себе тягостное бремя гражданской войны. Сторонников бывшей императрицы убивали или — если не получалось — выставляли в провинцию. Самые расторопные успевали сбежать сами. Кое-кто переметнулся на сторону повстанцев.

Кое-кого захотели вернуть позже — когда Эйрин потребовался новый Совет.

В Ситрите снег засыпал дома по самые крыши, но уже подтаивал, хлюпал под сапогами. В клетке, выставленной на городскую площадь, сидел демон. Он переступал когтистыми лапами, будто даже через деревянный пол талый снег был ему противен. Отворачивался, разевал клыкастую пасть, пугая случайных прохожих.