Мария Чурсина - Боги крошечных миров

— Идите уже. Убирайтесь, — выдохнула Орлана и отвернулась.

И он ушёл.

Глубокой ночью пришла Орлана. Скинув плащ, припорошенный снегом, она села рядом с Аластаром и легко коснулась его руки. Её пальцы были холодными, как зима, а с мокрых волос падали капли.

— Простите меня, — сказала Орлана. — Сама не понимаю, что на меня нашло. Вы же вернётесь?

И прижалась лбом к плечу Аластара, застывшего у окна. Через стекло лился синеватый лунный свет, снежные просторы Хршаса тянулись, насколько хватало взгляда и света.

Орлана чуть отстранилась и взглянула на Аластара снизу вверх, пытаясь улыбнуться разбитыми в кровь губами. Ему хотелось спросить, что произошло, почему чёрные тени залегли под её глазами, но в странном оцепенении он не мог произнести ни слова.

— Вернётесь? — повторила Орлана, жалобно глядя на него, но её голос звучал уже незнакомо, глухо.

Аластар понял, что просыпается, и наваждение тает в призрачном лунном свете. Он открыл глаза: комната была пуста, и соседний стул — тоже, только сонное тепло Орланы он всё ещё чувствовал на правом плече.

Повисшая над Хршасом ночь вновь бросалась снегом в окна. Теперь она казалась бесконечной. Аластар поднялся из-за стола, за которым просидел с вечера и прошёл по комнатам: во всех жил только холод. Нигде не было Орланы, и умерла надежда, порождённая видением.

Вспоминая, он видел теперь всю абсурдность сна. Капли воды с волос — он провёл ладонью по столу: сухо. Губы, разбитые в кровь. Это просто бред измученного сознания. Пора бы лечь спать, но ведь сон всё равно не придёт. А если и придёт, то такой, что лучше бы и не видеть.

Он заново переворачивал в памяти её слова, сказанные на совете. Таяла, как снег у порога, измождённая надежда, что должна найтись простая и ясная разгадка. Не было в поведении Орланы никакой логики, она просто выгнала его, утратив остатки самообладания. Отыгралась на том, на ком отыграться было проще всего. Или, возможно, злилась так сильно, что поверила в собственную выдумку.

Всё дело было в том, что остальные женщины в жизни Аластара оказывались временными, и только Орлана была постоянной. Всё дело было в этом.

…К утру пришёл Орден. Брезгливо стряхивая с плаща снег, он потоптался в центре большой комнаты.

— Жив? Уже хорошо. А то вчера у тебя было такое лицо, что, я думал, вздёрнешься на ближайшей стропиле. Ну и демонова же дыра этот твой Хршас. Сюда только предателей и засылать. Даже портала толком не открыть. Пока откроешь — а тебя уже с ног до головы замело. — Он замолчал и несколько мгновений буравил Аластара взглядом. — Эй, мне кажется, или вчера вечером ты сидел на этом же месте, в такой же позе?

Оторвав взгляд от сереющего на горизонте рассвета, Аластар снова провёл рукой по краю стола, на которые в его сне капала вода с волос Орланы.

— На совете она сказала, что убила двоих.

— У, совсем плох, — расстроено протянул Орден и скрылся за дверью в коридор.

Он вернулся уже без плаща, звеня серебряными пряжками на сапогах, и со всего маху опустился на стул.

— Она ведь не могла убить двоих, — прежним тоном повторил Аластар, глядя в стол.

— Да, не могла, — подтвердил Орден. — Магией не смогла бы точно, сама бы свалилась. А если мечом там махнуть… нет, какой ещё меч? Она даже не знает, с какой стороны за него держаться.

Тихо сыпался в окна снег. В просторной комнате светлело, и становилось видно, что деревянная столешница покрыта царапинами и пятнами неясного происхождения. Сквозняки шуршали по углам вместе с крысами. Или без них — странно было бы крысам выжить в промёрзшем насквозь доме, где только вчерашним вечером затопили камины. Белое пламя не справлялось.

— Если она не могла, почему тогда сказала?

— Для красоты, — раздражённо фыркнул Орден. — Она что, походила на здравомыслящую? Несла ерунду, вот и пришлось к слову.

Аластар ткнулся лбом в сцепленные замком пальцы. Болели уставшие глаза. Он сам удивлялся, как такое простое решение — вздёрнуться на стропиле — не пришло ночью. Всё из-за Орланы, которая явилась к нему во сне. Её губы были разбиты, а с волос на пол капала вода. Почему она сказала, что убила двоих, если не могла, никак не могла этого сделать?

— Все проблемы от женщин, — подвёл итог Орден. — Если бы эта мелкая истеричка умела держать себя в руках, всё было бы не так паршиво. Ну умер ребёнок, что ж теперь. Родит другого. Даже я согласен подождать. И если бы не билась в истерике, давно бы уже припомнила, кто там на неё напал. А мы занялись бы делом, а не ждали тут пришествия Вселенского Разума на бренную землю.