Робин Маккинли - Корона Героев

— Что ж, — вслух обратилась она к тому, кто мог ее слышать. — По крайней мере, теперь видно, в какую сторону возвращаться.

При этих словах из-за башни выбежали четверо псов. Аэрин попыталась проглотить комок счастья, застрявший в горле при виде их возвращения, но тут в поле зрения появилась предводительница йеригов и тут же замотала головой, привлекая внимание Аэрин, и Аэрин не могла не улыбнуться. Предводительница что-то держала в пасти, и молодой бурый пес рядом с ней тоже что-то нес. Предводительница чуть приотстала, и ее спутник добежал до Аэрин первым. У него был роскошный пышный воротник и медного цвета глаза и куда меньше достоинства, чем у старшей собаки, ибо он изо всех сил вилял хвостом и прижимал уши, приближаясь к человеку. Он уронил к ногам Аэрин свою ношу: обугленный венок из листьев сарки. Венок был такой черный и покореженный, что она не узнала бы его, если бы не красный отблеск: драконий камень, по-прежнему надежно вплетенный в стебли. Аэрин нагнулась за ним, и тут одноглазая предводительница положила перед ней то, что несла сама, — Корону Героев.

Пока солнце не поднялось слишком высоко, они тронулись в обратный путь к горам. Аэрин по привычке закопала костер, хотя гореть вокруг уж точно было нечему, почтительно завернула венок из сарки вместе с камнем и Короной в ткань и убрала их в одну из седельных сумок. Больше здесь дел не осталось.

Свита ее потянулась за ней, коты с одного боку, собаки с другого. Только однажды Аэрин оглянулась, когда они уже пересекли изрядную часть плато и солнце начало склоняться к вечеру.

Дорога уходила от темной горы вниз — пусть лес и исчез, будто морок, но рельеф-то изменился на самом деле.

Если это худшая из перемен, подумалось ей, то они очень дешево отделались.

Развалины черной башни издалека выглядели маленькими и, казалось, зловеще ухмылялись ей, но ухмылка выходила жалкая, противная и бесполезная — как у тирана на виселице, когда ему накидывают петлю на шею. Эта равнина еще долгие годы останется нездоровым и непривлекательным местом, но и опасным быть перестанет. У Аэрин отлегло от сердца, и она продолжила путь.

Ей хотелось достичь края любимых Дамарских гор к ночи, чтобы разбить лагерь под их сенью и пить из их чистых вод, поэтому ехала до сумерек. Она едва не запела, когда первое дыхание вечернего бриза принесло ласковый аромат листвы. Но голос у нее никогда не был послушным настолько, чтобы не сфальшивить, поэтому она не стала. Ее войско было радо оказаться снова под знакомыми кронами. Собаки виляли хвостами и игриво покусывали друг друга, а коты лупили друг друга лапами, не выпуская когтей, и катались по земле.

Талат гарцевал. Так, в веселье, добрались они до поворота тропы, не обращая внимания ни на что, кроме собственного удовольствия. И тут Аэрин вдруг уловила струйку дыма от маленького костерка и запах стряпни. Она резко откинулась назад, но Талат повернул к ней уши, мол, зачем здесь останавливаться? — и прошел дальше. Перед ними в излучине тропы открылся маленький костерок на небольшой полянке и огибающий ее с другой стороны ручей.

— Доброго тебе дня, — сказал Лют.

Талат приветственно заржал. Аэрин соскользнула с коня, и тот поспешил вперед один, чтобы ткнуться мордой Люту в ладони и зарыться ему в волосы.

— Я думала, ты никогда не покидаешь свой дом и озеро, — произнесла Аэрин.

— Редко, — отозвался Лют. — На самом деле чем дальше, тем реже. Но исключительные события способны меня к этому побудить.

Аэрин чуть улыбнулась:

— А уж их выбор у тебя в последнее время был богатый.

— Да.

— Могу я спросить, какое именно обстоятельство оказалось в данном случае достаточно исключительным?

— Аэрин… — Лют помедлил, затем к нему вернулся добродушно-поддразнивающий тон. — Мне показалась удачной мысль выдернуть тебя обратно в реальность, дабы ты успела вовремя вручить Тору его Корону и покончить с осадой. И разумеется, теперь не то что несколько сотен лет назад — нет чащи, сквозь которую ты была бы обречена прорубаться. Ты бы, вне всяких сомнений, справилась с этой задачей, но процесс изрядно подпортил бы тебе настроение, и ко времени возвращения на озеро Грез ты была бы совсем не в духе… если допустить, что у тебя хватило бы здравого смысла направиться именно туда, на что в твоем случае рассчитывать не приходится. Тебе понадобилась бы моя помощь, чтобы догнать собственное время… если уж от разжигания одного-единственного крохотного костерка у тебя в глазах двоилось, то блуждания во времени без помощи ослепили бы тебя навеки… и чем дольше ты пробыла бы там, тем труднее было бы тебя вернуть. Поэтому я пришел тебя встретить.