— Ча! — остерег его голос. — Не делай шума, или отправлю тебя к праотцам.
Губернатор опустил руку, потянувшуюся было к лежащему на столе мечу. Он знал страшную быстроту реакции горцев и мастерство, с которым они обращаются с забарскими кинжалами.
Пришелец был высоким мужчиной, могучим и все же гибким и ловким, словно барс. На нем была одежда горцев, но суровые черты его лица и пылающие голубые глаза не гармонировали с убором. Чундер Шан таких раньше не видел; чужак наверняка не принадлежал ни к одной из восточных рас — скорее всего он был варваром с далекого запада. Однако его манера вести себя выдавала в нем натуру дикую и необузданную, такую же, как и у длинноволосых горцев, живущих на возвышенностях Гулистана.
— Ты приходишь ночами, как вор, — прокомментировал губернатор, обретая понемногу уверенность в себе, хотя не забывал, что в пределах слышимости отсюда — ни одного стражника. Но горец об этом знать не мог.
— Я взобрался на стену крепости, — рявкнул чужак. — Страж вовремя выставил голову над зубцами так, что мне было удобно ударить по ней рукояткой кинжала.
— Ты Конан?
— А кто ж еще? Ты послал весть, что хочешь, чтоб я прибыл для переговоров с тобой. Итак, во имя Крома, я прибыл! Держись подальше от стола, а то я выпущу тебе кишки!
— Я только хочу сесть, — ответил губернатор, осторожно опускаясь в кресло из слоновой кости, которое отодвинул от стола. Конан непрерывно кружил по комнате, подозрительно поглядывая на дверь и пробуя ногтем острие своего полуметрового кинжала. Он ступал иначе, чем афгулы, и, не прибегая к излишней восточной учтивости, сказал с грубоватой непосредственностью:
— У тебя семеро моих людей. Ты отказался принять предложенный мной выкуп. Чего же ты, черт побери, хочешь?
— Поговорим об условиях, — осторожно ответил губернатор.
— Условиях? — В голосе пришельца появилась опасная угрожающая нотка. — В чем дело? Разве я не предложил тебе золото?
Чундер Шан рассмеялся.
— Золото? В Пешкаури столько золота, сколько тебе и не снилось.
— Ты лжешь, — отпарировал Конан. — Я видел сук золотильщиков в Курусуне.
— Ну, больше, чем видел кто-либо из афгулов, — поправился Чундер Шан. — А это только капля в море богатства Вендии. Так зачем же нам жаждать золота? Было бы больше пользы для нас, если б мы повесили этих бандитов.
Конан в сердцах выругался, его бронзовые мускулы напряглись, как канаты, а длинное лезвие задрожало в сжатой руке.
— Я расколю твой череп, как спелую дыню!
Глаза горца заблестели от гнева, но губернатор только пожал плечами, хотя и не отрывал глаз от сверкающего острия.
— Ты без труда можешь это сделать, а возможно, и скрыться. Но семерым пленникам от этого не будет легче. Мои люди непременно повесят их. А ведь это вожди афгулов.
— Знаю, — сказал Конан. — Все племя грызет меня, как стая волков, мол, я мало делаю, чтоб их освободить. Скажи прямо, чего ты хочешь, или — о Кром! — если не будет другого способа, соберу всю орду и приведу их к воротам Пешкаури!
Видя гневный блеск в его глазах, Чундер Шан не сомневался в том, что стоящий перед ним с оружием в руках варвар способен на это. Губернатор не верил, что даже самая многочисленная орда горцев сможет взять город, но вовсе не желал опустошения своей провинции.
— Есть одно поручение, которое ты должен будешь выполнить, — сказал он, подбирая слова осторожно, словно это были бритвы. — Ты должен…
Губы Конана искривились в волчьей гримасе, он отпрыгнул назад и повернулся лицом к двери. Острым слухом он уловил тихий шорох приближающихся шагов. В ту же минуту дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошла стройная женщина в шелках. Она прикрыла за собой дверь и замерла, увидев горца.
Чундер Шан сорвался с кресла, ощущая, что его сердце подкатило к горлу.
— Деви! — безотчетно крикнул он, на мгновение потеряв голову.
— Деви! — как эхо повторил варвар.
Губернатор приметил блеск в глазах Конана и понял его намерения. Крикнув в отчаянии, схватился было за меч, но горец двигался с убийственной быстротой урагана. Он бросился на губернатора и ударом рукоятки кинжала по голове свалил его на пол, потом сгреб мускулистой рукой онемевшую Жазмину и прыгнул к окну. Чундер Шан в отчаянии пробуя подняться, какую-то минуту еще различал его на фоне неба, трепещущие ткани, отчаянные взмахи рук схваченной им Деви.
— Попробуй-ка теперь повесить моих людей! — триумфально крикнул Конан, спрыгнул на зубцы стены и исчез. Губернатор только услышал пронзительный крик Жазмины.
Читать дальше