Юрий Иванович - Империя иллюзий

– Ну а это, что такое?! – не выдержал Семен, чуть не хлопнув ладонью по голове продолжающего крепко спать сына. За это время Варган как раз успел перевести дух:

– К этому и веду! Все четверо больше часа ходили вокруг фигур и тщательно рассматривали. Причем ни у кого из забальзамированных императоров на голове ничего не увидели. Зато на подлокотнике каждого из кресел покоился фолиант из металла, в точности идентичный тому, который отыскали накануне и передали сюда. Да и между собой все эти тридцать шесть посланий потомкам совершенно между собой не отличались. Потому и не стали их брать, заплечных мешков не было. Осматривать забальзамированные тела они тоже не стали, как и к одеждам притрагиваться. Слишком уж там все величественно и красиво. Да и князь запретил. Но в тот момент, когда они разбрелись вдоль стены в поисках выхода, одна из самых молодых фигур, возле которой проходил Федор, вдруг покачнулась и стала на него падать. Одновременно с этим стена за наклоняющимся креслом вздрогнула и чуть сдвинулась, обозначая узкую щель. Скорее всего, в совокупности движений кто-то наступил на невидимую плитку и нажатие задействовало открытие выхода. Но если бы все только этим и закончилось! Неведомо по какой причине, Федор попытался остановить падение, резко толкая забальзамированное тело плечом и руками в грудь. За миг до этого граф с сыновьями обернулись на шум и отчетливо увидели, как из рассыпавшихся пылью волос давно умершего юноши вдруг выскользнул блестящий предмет и шлепнулся на голову молодого князя. Падающего императора удалось вернуть на прежнее место, только после этого он стал совершенно лысым, даже брови у него осыпались пылью. Именно над этим аспектом и закрутилось интенсивное обсуждение. И только через минуту Федор попытался снять это плетение у себя с головы. Ничего у него не получилось, тогда он стал дергать с большей силой. И сразу замычал то ли от боли, то ли еще от чего. Потом упал на пол, несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Пока трое больных мужчин несли его в катакомбы, прошло два часа, и мужчины совершенно выбились из сил. Фолианты они брать не стали, тяжелые и не во что.

После такого рассказа никто не знал, что и сказать. Только переглядывались да под конец затянувшейся паузы свели свои взгляды на графе Сефауре.

– Если он просто спит, то ничего страшного, – решил тот. Но Люссия возразила:

– Что случится, если вдруг эта странная конструкция прирастет к его голове намертво?

– Вряд ли. Ведь с головы того юноши она свалилась легко… Кстати, а что на головах у остальных забальзамированных тел?

Варган развел руками:

– Больше я ничего не слышал. Давайте подождем Лирта.

Вскоре и его коллега явился, запыхавшись от быстрого бега. Но ничего сверхважного не сообщил. Разве что ответил на последний вопрос Загребного:

– У остальных императоров на голове ничего нет. После малейшего прикосновения волосы начинают осыпаться, видна только лысина. Хотя младший сын графа проверил лишь один десяток самых ближайших фигур. Потом они все силы потратили на обратную дорогу. Да при выходе из того зала тщательно рассмотрели, как попасть вовнутрь повторно. По их словам, они сделают это без труда.

– Сильно они устали? – участливо поинтересовался Семен.

– До невозможности. – Граф договаривал шепотом, а его сыновья уже спали как мертвые. Потом и он уснул, так и не допив стакан сока.

Еще несколько раз просканировав тело сына и убедившись, что видимых ухудшений не наблюдается, Загребной попросил Шабенов-рыцарей:

– Пусть его отнесут в его комнату. Присматривайте за ним и при малейших изменениях зовите меня. А мы отправимся в кабинет Сильвера и попробуем разгадать до конца эти древние письмена на нержавеющем металле.

Само собой, что под местоимением «мы» он подразумевал только себя и маркизу Фаурсе, бывшую преподавательницу демонического Масторакса Знаний. Ни бывшие гвардейцы, ни бравые рыцари в подобном деле помочь не могли. И, уже усаживаясь за огромным столом, иномирец высказал основную надежду:

– Скорее всего, именно в этой книге мы и отыщем ответы на все свои вопросы. Ну а если нет, то, как только граф и его сыновья восстановят силы, я лично пройдусь по тем подземельям, и пусть только кто-то встанет на моем пути!

Словно чувствуя свою вину в случившейся беде, Люссия только смиренно вздыхала и соглашательски кивала. В дальнейшем даже вопросы и ответы по сути проводимой работы она оглашала тихим, еле слышным голосом.