Татьяна Мудрая - Клятва Гарпократа

И горизонт открывался куда шире.

Поэтому как только летучие твари окружили кратер широким кольцом, в центре которого сам по себе парил мой самоцвет, высвобожденный из тенет, я отпрянул.

Ибо едва это гигантское фасетчатое око достигло некоей центральной точки, как из него вниз, вверх и во все стороны плеснуло сияние. Оно было совершенно непохоже на вязкий, точно каша, огонь внизу. Прохладное с виду и настолько прозрачное, что через огромный пузырь, который на секунду выпятился из люка, точно линза, просвечивала каждая травинка и каждое зерно каменистой осыпи.

Пузырь мигом втянулся обратно, потом поднялся — но это уже было нечто похожее на водяную змею. Выходило как-то так, что я видел все ее цвета сразу: синевато-зеленые бока, все в колючих хрустальных искрах, фиолетовое брюхо, золотисто-оранжевую спину и широкую коралловую полосу вверху, похожую на гребень.

Радуга. Радужный мост между мирами. Через него Нижний мир получит сокровенное знание о себе самом…

— Змея вобрала в себя лёд, — сказала Тергата.

— Что же, коли дорога построена, время по ней пройти, — ответил ей Даниль. — Или ты хочешь так и остаться навсегда на островке?

— Да зачем все мосты за собой жечь, — возразила она. Будет возможность — вернёмся посмотрим, как тут наши королевские дети управляются.

— Они тут вместо вас поселятся? — спросил я огорченно.

— Ведь всегда так было. Каждая пара близнецов получала свой удел, — ответила Тергата. — Но этот наш мирок особый, так что придется тебе еще посылать лодку, крылатый летун или еще что за настоящими Моргэйном и Моргианой.

— Вертдомцы для виртуальности, — пошутил ее муж.

— И настоящие люди для истинной Атлантиды, — добавила она. — Воскресшей Атлантиды. Той, что под нашими ногами.

Не скажу, чтобы путь наш был долог и неинтересен.

Во-первых, время, наконец, соизволило тронуться с места, и в нашей позиции это ощущалось как внезапный рывок эскалатора после нудной остановки. То есть я вовсе не упал никуда, разве что в мощные объятия Тергаты, которая двигалась в арьергарде. Даниль в момент миникатастрофы стоял впереди и, я так думаю, не обращал никакого внимания на безобразия, что творились у него за спиной.

Во-вторых, пурпурная полоса немедленно стала поджаривать нам подошвы.

— Это чтобы Ледовые Великаны не могли спуститься вниз, к людям, — пояснила Тергата, нагнувшись и ощупывая мою обувь. — Мы с мужем вроде как в тюрьме сидим. Но и сами, по счастью, не склонны к таянию, и заключение весьма условное. Касается некоторых частей фрактала… ну, вымышленных миров второго типа.

В-третьих, другой конец Змеевой Дуги упирался в воду. Не думаю, что там водились какие-нибудь лепреконские или гномьи горшки с золотом, тем более что волны в этом месте расходились не на шутку. По всему Тихому Океану — тоже, само собой.

Постойте-ка. Откуда я взял, что это Тихий Океан, когда путь свой начал из натуральной Атлантики?

Я спросил, конечно.

— Наша супружеская резиденция находится как раз над вулканом Эребус, — любезно пояснил Даниль. — Склоны Эребуса купаются в Море Росса. А море впадает в Грейт Пасифик. Ну а перенести тебя в почти что мертвом состоянии было пустячным делом.

— Мы разве не собираемся вернуться к народу Ао-Теа-Роа?

Ну да, моя лодка и мой вертолет.

— Ты еще ни разу не возвращался назад, Бьярни, — ответил он, — поздно спохватываться.

Я хотел напомнить ему про мои челночные перевозки в Верт и из Верта, но понял, что он прав по сути дела.

— Твоим ручным животным отыщется иное занятие, — сказала Тергата. — Их обоих сейчас приманило к Лапуте, пускай пока там и остаются. Успеем еще пригнать.

Я без особого веселья представил себе, как мы трое тащимся до Кёльнского кафедрального собора пешедралом. И в ссохшихся босоножках.

Или — как мы нарываемся на прежнюю стальную стену.

А они оба мои мысли читали, как сквозь ясный магический кристалл.

— И твои родители, и все остальные клинки лучшей своей частью погрузились в Элизиум, — объяснила Тергата. — Оттого и ума в них осталось маловато — сплошное чувство долга. Я их кое-кого отослала своей волей, а кого, наоборот, притянула в полном составе. Старшая ведь, как-никак.

Моя волшебная природа, если я верно понял, тоже ухнула в комфортабельную античную преисподнюю. Сходному фокусу меня обучала маменька: касаешься острием лезвия или дола и тянешь кровушку из противника. Вместе с его экстремальными способностями. До смерти так не убьешь, однако: я ж не колдун, это лишь она — бывшая ведьма.