Павел Марушкин - Зимние убийцы

— Невозможно, — пробормотал инспектор. — Добрая сотня лет, полная потеря личности…

— Да, верно. Но он как раз и занимался этой проблемой. Каким-то образом ему удалось то, над чем бьются многие поколения наших ученых. Только вот вместо нормальных членов общества он породил злобных убийц-социопатов. По злому умыслу или по неведению — ещё предстоит выяснить; собственно, это ваша задача. Берите ордер, инспектор. Докопайтесь до истины.

Воцарилось молчание. Элисенварги напряженно размышлял.

— Вы наверняка рассказали мне не всё, — наконец, пробормотал он. — Если не будет доказательств… А тут ещё замешано военное ведомство…

— Получите очередной раз по шапке, всего делов, — я пожал плечами. — Вам не привыкать. Но если выгорит — закроете это дело раз и навсегда!

— Ладно! — он вдруг резко встал. — Я отправляюсь за ордером немедленно! Но учтите, Монтескрипт — я беру его исключительно на основании ваших показаний! Если что-то пойдет не так, вы сильно пожалеете об этом… И уж тогда я вытрясу из вас всё, до последней мелочи!

— Согласен. Не возражаете, если я подожду здесь, в участке?

Он подозрительно уставился на меня.

— Собственно, я и не собирался вас отпускать.

— Вот и отлично, будем считать, я пошел вам навстречу. В качестве ответной услуги — когда мы отправимся к доктору, надо будет прихватить ещё пару фрогов.

— Это кого?

— Подполковника Тыгуа и Ло Эддоро, — и видя его колебания, добавил: — Нам всё равно потребуются понятые, верно?

Инспектор убыл, предварительно дав своим подчиненным распоряжение не выпускать меня за пределы участка. Спасибо хоть, не запер в своём кабинете, а то и вовсе в одной из камер — с его стороны это было своеобразным жестом уважения. Я некоторое время слонялся меж столов и надоедал знакомым констеблям. Впрочем, они не сильно возражали. После трагедии с перестрелкой и бегства шайки Тремора их жизнь вновь стала рутиной, а какой полицейский откажется немного развеять привычную скуку? Я поболтал с Тритти и Пройдохой. Последний долго и нудно пенял мне на историю с посохом конфедератов. Тоже нашел демона-искусителя! Наверное, Элисенварги дознался, чьих это рук дело, и как следует пропесочил корыстолюбивого подчиненного.

— Что поделаешь, парень: легкие деньги — всегда риск!

— Это точно, — подхватил Тритти. — Кстати, ты слыхал, что сталось с беднягой Эллуканом?

Я насторожился.

— Инспектор однажды обмолвился, что тот сбежал, прихватив какие-то вещдоки…

— В точности так. Похоже, парень связался не с теми фрогами, и вот результат — на днях его нашли с проломленным черепом…

— Да ты что?! Где? — мне даже не понадобилось изображать изумление.

— Неподалеку от его дома. Башка разбита вдрызг, рядом здоровенная глыба льда — якобы свалилась с крыши… Дело-то глухое, поэтому списали всё на несчастный случай, но между нами — я сильно сомневаюсь… — Тритти многозначительно покачал головой.

Вот оно что. Притихшие было подозрения вспыхнули с новой силой. Не удивлюсь, если очередной жертвой несчастного случая окажется некий мистер Икс. Неужели всё-таки Эддоро? Больше ведь некому! Хорошо, что я остался здесь, в участке — а не пошел, например, домой или в кафе Лакси. Глядишь, и проживу немного дольше, чем рассчитывают некоторые…

Диномобиль нещадно трясло. На лице старого Ло не отражалось никаких эмоций. Из него получился бы отличный игрок в покер. Я же всё время нервничал и ничего не мог с этим поделать. Попробуйте-ка сохранять душевное равновесие, сидя бок о бок с тем, кто уже дважды покушался на вашу жизнь!

До усадьбы доктора Барбудо мы добирались не три часа, а все четыре: в короткий сезон таянья фроги вообще стараются не выходить из дома. Всего несколько дней — большинство может себе это позволить… Но не мы, к сожалению. Элисенварги предвидел трудности пути и выхлопотал нам полицейский вездеход — но даже эта машина, оснащенная широченными гусеницами, то и дело увязала в мокрой снежной каше.

Усадьба произвела на меня гнетущее впечатление: огромный, мрачный двухэтажный дом посреди бескрайних болот. Возможно, тут виновата погода: уже с полудня всё небо затянули густые серые тучи.

Элисенварги в сопровождении двух дюжих констеблей поднялся на крыльцо и громко постучал: само воплощение Закона, суровое и неподкупное. Мы скромно переминались с ноги на ногу за его спиной.

— Убирайтесь! — раздалось из-за двери.