Чарльз де Линт - Страна грез

– И ты это делал?

Отец вздохнул.

– У меня не было знакомых шаманов, но я тогда… экспериментировал с разными штуками.

То есть, с наркотиками, подумала Нина.

– Нашим клановым тотемом был сом. – Папа грустно посмотрел на Нину.

– Не очень-то впечатляет, верно?

– Не очень.

– И я пытался найти свой личный тотем сам. Я надеялся, что это будет волк, медведь или орел – что-нибудь такое, о чем можно было бы рассказать людям, понимаешь? Или, если уж нет – если это оказалось бы что-нибудь не такое звучное для белого, – пусть уж хотя бы что-нибудь кикахское, например, лягушка, которая считалась особенно счастливой, или ворона.

– И что ты нашел? – спросила Нина.

– Ничего. Просто взвинтился и чуть было не потерял здоровье из-за всяких глупостей. Мне повезло, со мной ничего не случилось. Не то, что с некоторыми другими…

Нина увидела, как неприятные воспоминания проносятся в глазах отца, и подумала, что он, должно быть, вспоминает какого-нибудь старого приятеля, который подсел или передознулся. Она никогда не могла понять, как можно так обращаться со своим здоровьем. Сама бы она в жизни не стала этим заниматься.

Джон Карабальо покачал головой.

– Ну, довольно об этом. Пора звонить в полицию.

– Я могу доказать, что все это – сущая правда, – сказал Элвер, когда отец Нины начал вставать. – Я могу взять вас с собой в мой мир.

Джон поглядел на него.

– Не стоит. Даже если все, что ты говоришь, – правда, почему ты думаешь, что я принесу свою дочь в жертву ради твоего народа?

– Ваша тюрьма меня не удержит, – сказал Элвер.

– Готов спорить, что удержит.

– А даже если и так, – добавил Элвер, – даже если мой народ не пошлет кого-нибудь другого, чтобы закончить то, за чем был послан я, все равно твоя дочь в опасности.

Глаза Джона опасно сузились:

– Ты только не угрожай мне, приятель! Не угрожай мне, и никогда – никогда, ты понял? – не угрожай моей семье!

– Угроза исходит не от меня – она исходит от духа земли, которому вы посвятили свою дочь – от Я-вау-тсе.

– Я не посвящал свою дочь никакому… – Но снова Джон осекся, и какие-то воспоминания пронеслись перед его глазами. – Бог мой… – прошептал он.

– Папа!

– Я… я совсем не думал ни о чем таком тогда…

– О чем? – вскрикнула Нина.

– Это было тем летом, когда ты родилась, – начал рассказывать отец.

– Мы с твоей мамой были на ярмарке Возрождения – празднике летнего солнцестояния. Мы тогда занимались больше духовной стороной всяких природных дел. Земля – наша мать, и все такое. В одну ночь там развели большой костер, и мы устроили как бы церемонию наречения для тебя, посвятив твой дух во славу земли…

Нина побледнела.

– Боже мой… Так значит, все это правда…

– Ни в коем случае, – ответил Джон. – Мы с твоей мамой тогда были совсем молодыми и интересовались разными образами жизни и религиями, но мы никоим образом не участвовали ни в каком культе, который потребовал бы принести в жертву нашу дочь.

– Расскажи это вашей Я-ва-как ее там, – сказала Нина.

– Я-вау-тсе, – поправил Элвер.

Нина и папа одновременно посмотрели на него.

– Нина, – сказал Джон. – Все это сущая чепуха.

– Да-а? А что, если Я-вау-тсе ошиблась точно так же, как Элвер, и схватила Эшли?

– Я… – Отец покачал головой. – Это невозможно – вся эта чушь про духов земли и другие миры, и все такое. Может быть, он как-то замешан в исчезновении Эшли, но замешан здесь, в нашем мире. Пусть полиция в этом разберется.

– Вот увидите, – сказал Элвер.

– Нет, – сказал ему Джон, – это ты увидишь. – Он повернулся к Нине.

– Ты можешь приглядеть за ним, пока я буду звонить в полицию, милая?

Нина кивнула.

– Вот и отлично, девочка моя.

Отец встал, и тут Элвер заговорил снова, но на этот раз это был язык, которого никто из них не понял. Он произносил слова в нос, растягивая звуки так, что они перетекали из одного в другой. От его наговора мурашки побежали у Нины по спине.

Элвер поднял голос и почти запел, и на лбу у Нины выступил пот. Глаза Элвера были плотно закрыты.

– П-папа?..

– Все будет в порядке, – сказал отец. Он заторопился в кухню звонить.

Оставшись в комнате одни, две девочки зачарованно смотрели на своего поющего пленника.

– Черт, мне просто дурно от него, – проговорила Джуди.

Нина кивнула, но не сказала ничего. Ей снова стало страшно, потому что вот-вот что-то должно было произойти. Она не знала, что, но знала, что все, рассказанное Элвером, – не просто бред сумасшедшего. Воздух в комнате вдруг наэлектризовался. На руках Нины выступила гусиная кожа, и она никак не могла сдержать дрожь.