Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Я его пока сама использую.

Нянюшка Ягг, конечно, подозревала, что подобные подходцы второй лучший любовник в мире применял ко всему, хоть отдаленно напоминающему женщину, и тем не менее она была польщена. В молодые годы нянюшка не могла пожаловаться на недостаток воздыхателей, но время оставило ей тело, которое можно было назвать лишь удобным, и лицо, как у господина Грейпа, Счастливого Урюка. Давно потухшая печка почти не дымит.

Кроме того, Казанунда ей чем-то нравился. Большинство мужчин подкатывались окольными путями, а его лобовая атака была даже занятной.

– Ничего не получится, – сказала она. – Мы полностью несовместимы. У меня рост пять футов четыре дюйма, а у тебя только три фута девять дюймов. Кроме того, я тебе в матери гожусь.

– Ошибаешься, – возразил Казанунда. – Моей мамаше почти триста лет, и борода у нее куда лучше, чем у вас.

Вот еще один аспект. По гномьим стандартам нянюшка Ягг была еще молоденькой девушкой.

– О-ля-ля, шалунишка! – Она игриво шлепнула его по голове так, что у гнома зазвенело в ушах. – Ты знаешь, как вскружить голову простой деревенской девушке!

Казанунда выпрямился и поправил парик.

– Мне нравятся девушки с характером, – признался он. – Как насчет того, чтобы устроить маленький тет-а-тет, когда здесь все закруглится?

Нянюшка Ягг задумалась. Широчайшие познания в области языков подвели ее.

– Я оставлю тебя на минуту, – сказала она, поставила бокал ему на голову и принялась пробираться сквозь толпу, пока не увидела какую-то герцогиню и не ткнула ее локтем в область бюста. – Эй, ваша светлость, что такое тететет?

– Прошу прощения?

– Тететет? Этим занимаются в одежде или как-нибудь по-другому?

– Это означает «интимная встреча», милая женщина.

– И все? Ого.

Нянюшка локтями пробила дорогу обратно к вибрирующему от желания гному.

– Договорились, – кивнула она.

– Я предлагаю поужинать вместе, только ты и я, – поклонился гном. – В одной из таверн.

Никогда еще за всю долгую историю романтических приключений никто не приглашал нянюшку Ягг на интимный обед. Ухаживания за ней отличались скорее количеством, чем качеством.

– Э-э, по рукам, – только и смогла выговорить она.

– Избавься от дуэньи и жди меня в шесть часов.

Нянюшка бросила взгляд на матушку Ветровоск, которая неодобрительно взирала на нее с некоторого расстояния.

– Но она вовсе не моя дуэнья… – начала было нянюшка Ягг.

Однако потом до нее дошло, что Казанунда просто не мог принять матушку Ветровоск за ее дуэнью.

Комплименты и лесть тоже не числились среди достоинств бывших кавалеров нянюшки Ягг.

– Да, хорошо, – сказала она.

– А я пока смешаюсь с толпой, дабы не повредить твоей репутации, – промолвил Казанунда, наклонился и поцеловал нянюшке руку.

От удивления она широко открыла рот. Никто никогда не целовал ей руку, и никто никогда не беспокоился о ее репутации – тем более сама нянюшка Ягг.

Когда второй лучший в мире любовник пристал какой-то графине, матушка Ветровоск, наблюдавшая за происходящим с почтительного расстояния [26] Это означает, что она стояла достаточно далеко, чтобы никто не подумал, будто она вмешивается в разговор, но достаточно близко, чтобы иметь четкое представление о том, что происходит. , добродушно фыркнула:

– Гита Ягг, у тебя нравственность хуже, чем у кошки.

– Перестань, Эсме, ты знаешь, что это неправда.

– Ну, хорошо. Тогда у тебя нравственность, как у кошки.

– Это уже лучше.

Нянюшка Ягг пригладила свои седые кудри и прикинула, есть ли у нее время сбегать домой и надеть пару-другую корсетов.

– Гита, мы должны быть начеку.

– Да, да, конечно.

– И не должны допускать, чтобы другие соображения сбивали нас с толку.

– Нет, конечно.

– Ты слышишь, что я говорю?

– Что?

– По крайней мере, ты могла бы сходить и выяснить, почему здесь нет Маграт.

– Хорошо.

Нянюшка Ягг с мечтательным видом удалилась.

А матушка Ветровоск повернулась и…

…Сейчас должны были заиграть скрипки. Должен был смолкнуть людской гомон, а сама толпа должна была естественным образом расступиться, чтобы освободить ей путь к Чудакулли.

Должны были заиграть скрипки. Должно было случиться хоть что-нибудь.

А библиотекарь на своем пути к буфету вовсе не должен был наступить на ее ногу костяшками рук, но именно это и произошло.

Однако матушка этого даже не заметила.

– Эсме? – сказал Чудакулли.