Константин Воронин - ... со вздохом на устах...

- Это я Клинок смерти через хронопорт протаскивал. Он был в воловью кожу много раз обёрнут, и всё равно прожег мне бедро. Так, наверное, на всю жизнь клеймо и останется.

- Дашь Клинок посмотреть?

- Конечно, нет.

- У-у-у, противный! Сейчас, как плесну из отой баночки,- и облачко пара взвилось над камнями.

- И что сейчас будет?

- А вот узнаешь, как меня обижать...

- Я в крокодила превращусь?

- Нет, я - в ангела. Это любовное зелье. Только и на меня подействует.

И через пару минут дыхание у меня перехватило - так прекрасна была Вика. Моя Вика! Вся жизнь моя принадлежит ей. Всю кровь по капле готов за неё отдать. Лучше её нет никого в мире! Как же я жил-то без неё?!

У неё глаза тоже засияли зелёным светом. Мы стиснули друг друга в объятиях м стояли, слившись в одно целое, не в силах вымолвить ни слова. А потом я опустился на колени, взял в руки её ладошки и стал поочерёдно целовать. Вика обхватила мою голову руками и прижала к низу своего живота. И вновь мы замерли, и весь мир вокруг нас перестал существовать, были только мы двое, и время остановилось.

Спустя энное количество лет и веков, мы стали целовать друг друга, нежно, но торопливо, взахлёб, стараясь не пропустить ни одного сантиметра на теле.

- Серёженька, милый, родной мой, счастье моё...

- Виченька, солнышко моё, единственная, радость моя...

Первой очнулась Вика. Плеснула на каменку простой водой, пар заполнил баню, прогоняя очарование и немыслимую нежность.

- Серёжка, нас мама убъёт,- ахнула Вика,- давай по-быстрому ополоснёмся и на улицу... Кваску хлебнём, дух переведём.

Опрокинув на себя шайку воды, я наклонился к баку с холодной водой, брызнул оттуда на взвизгнувшую Вику и выскочил в предбанник. Стал растираться мохнатым полотенцем, и тут по спине потекла струя ледяной воды. Улыбающаяся Вика держала в руке запотевший ковшик.

- Хорошо тебе?

- Хорошо. Из милых ручек...

Опрокинув ковшик мне на голову, Вика стукнула им меня пониже спины.

- И за что мне такое наказание?

- Значит, заслужила.

- Ещё бы, девять лет старалась.

Мы сидели на лавочке у стены бани, легкий летний ветерок остужал разгоряченные тела. Оба были одеты в просторные холщёвые рубашки, одеваемые через голову и широкие холщёвые же штаны.

- Сидят на лавке мужик с бабой после баньки... Вот она, сельская идиллия,- пробормотал я.

- Ага. Сидят мужик с бабой,- поддакнула Вика, откуда-то из-за спины достала ситцевый платочек и молниеносно повязала мне на голову.- Ну, что, баба, квасу-то хошь?- ехидно спросила и, сорвавшись с лавки, бросилась прочь. Я кинулся за ней и мы, хохоча, чуть не сшибли с ног Ольгу, которая шла к бане. Глядя на наши розовые, сияющие чистотой и счастьем лица, Оля тоже улыбнулась.

- Платочек-то сними. Измываешься над мужем, а потом плачешь, что он над тобой шутит. Ох, и рада я за вас, ребятки!- она хлюпнула носом и пошла в баню.

- Мамочка, я там тебе плеснула, что надо,- крикнула ей вслед Вика и пояснила мне:- после наших экспериментов с травами пришлось пол-литра успокоительного сбора выплескать, чтобы нужный пар в бане был. Мама, правда, не любительница париться. Это папа у нас деревенский житель, а мама так и осталась городской, ей ванна ближе. Папа и огород сажает. Мама только урожай с грядок рвёт, да цветами и садом занимается, опять же, с папиной помощью.

К бабушке Ане пойдем через часик, когда совсем остынем после бани. А пока покажи-ка мне твой меч-кладенец.

Я достал из сумки кинжальчик, нажал на красный камень, потом на зелёный. Клинок смерти появился и спрятался.

- Здорово!- восхитилась Вика,- он такой красивый! Дай мне попробовать!

Вспомнив, как Донован пытался извлечь Клинок, усмехнувшись про себя, протянул кинжальчик Вике. Нажав на красный камень, она извлекла Клинок и ловко описала им классическую восьмёрку.

- Странно, что у тебя Клинок вышел. В параллельном мире он слушался только меня. И рассказал, как Майкл Донован без толку давил на красный камень.

- Сейчас проверим. Папа, подойди сюда, пожалуйста,- и протянула Вене кинжальчик.

- Какой красивый кинжал, жаль, маловат только,- оценил Клинок Веня.

- Папочка, держи его лезвием от себя и надави большим пальцем вот на этот красный камень.

Клинок у Вени выходить не желал. Не вышел он и у Вани.

- Ну, что,- сказала Вика, когда мы опять остались вдвоём,- понял, что Клинок по-прежнему слушается только тебя - своего хозяина?

- А почему тогда он у тебя выходит?- недоумевал я.

- Ты прикидываешся, что ли, Серёжка? Потому, что я...