Дэвид Геммел: Волчье Логово

— Зачем же забывать? Ты одержала победу, которая сделала тебя сильнее. Ну, до скорого. — Забрав стрелы, мужчина обтер их от крови и вложил в кожаный колчан у себя на поясе.

— Ты идешь к водопаду? — тихо спросила она.

— Да, ненадолго, — задумчиво ответил он. — По-твоему, я провожу там слишком много времени?

— Дело не во времени, — печально сказала она. — И не в трудах, которые ты тратишь на уход за ее могилой. Дело в тебе самом. Вот уж пять лет, как ее не стало. Пора начинать жизнь заново. Ты достоин лучшей участи.

Он кивнул, но она знала, что ее слова не дошли до него. С улыбкой он положил руку ей на плечо.

— Придет время, и ты полюбишь — вот тогда и поговорим. Не то чтобы я смотрел на тебя свысока — ты у меня умная девочка, одаренная и храбрая. Но есть вещи, которые нельзя объяснить, — все равно что краски слепому. Любовь, как ты, надеюсь, убедишься сама, обладает великой властью. Даже смерть бессильна перед ней. Я люблю Даниаль по-прежнему. — Он привлек девушку к себе и поцеловал в лоб. — Освежуй зверя. Увидимся вечером.

Она посмотрела ему вслед. Он шел, высокий, грациозный и осторожный, со стянутыми в тугой хвост черными, тронутыми серебром волосами и арбалетом у пояса.

Скоро он исчез в сумраке леса.

Водопад был невелик — не больше шести футов в ширину. Он спадал сверкающим каскадом с белых камней в листовидную чашу, имеющую тридцать футов в поперечнике и сорок пять в длину. В южном ее конце брал начало ручей, через две мили впадающий в реку. Золотистые листья кружились на воде, и с каждым дуновением ветра с деревьев слетали новые.

У пруда росло много цветов, их насадил здесь человек, преклонивший теперь колени у могильного холмика. Он посмотрел на небо. Солнце уже теряло силу, и холодные осенние ветры хозяйничали в горах. “Время умирания”, — со вздохом подумал Нездешний. Он глядел на плавающие листья и вспоминал, как сидел здесь с Даниаль и детьми в другой осенний день, десять жизней тому назад.

Крилла болтала ножонками в воде, а Мириэль плавала среди листьев. “Они точно души умерших, — сказала Крилле Даниаль. — Плывут по морю жизни к месту упокоения”.

Нездешний снова вздохнул и обратил свой взор к покрытому цветами бугорку, под которым лежало все, ради чего он жил.

— Мириэль сегодня сразилась с пумой, — сказал он. — Она не дрогнула, не испугалась. Ты гордилась бы ею. — Положив рядом свой арбалет с прикладом из черного дерева, он принялся обрывать увядшие герани у могильного камня. Осень, вряд ли они снова расцветут. Скоро придется выдернуть их все с корнем и развесить в хижине, чтобы опять посадить здесь весной. — И все-таки она еще медленно поворачивается. Действует не по наитию, а по затверженному уроку. Не то что Крилла. За той, бывало, деревенские мальчишки бегали хвостом, помнишь? — усмехнулся он. — Уж она умела с ними обращаться — головка набок, лукавая улыбочка. Этому она от тебя научилась.

Он провел пальцем по холодной мраморной плите, по вырезанным в камне буквам:

Даниаль, жена Дакейраса,

Камушек в лунном свете.

Могилу затеняли ели и буки, и рядом росли розы — огромные желтые цветы, наполняющие воздух сладким ароматом. Он купил их в Касире, семь кустов. Три завяли на обратном пути, но остальные хорошо прижились в этой богатой глинистой почве.

— Скоро я возьму ее в город. Ей уже восемнадцать, она должна учиться. Подыщу ей мужа. — Он вздохнул. — Это значит, что мне придется на время расстаться с тобой, а мне этого вовсе не хочется.

Тишина стала еще глубже, даже ветер в листве затих. Нездешний смотрел темными глазами вдаль, весь во власти грустных воспоминаний. Потом он встал, взял у могилы глиняный кувшин, набрал воды из пруда и стал поливать розы. Вчерашний дождь только сбрызнул землю, а розам нужно много пить.

Криг согнулся в кустах, наставил арбалет. “До чего же легко все оказалось”, — с невольной улыбкой подумал он.

Найти Нездешнего и убить его — эта задача, надо сознаться, порядком пугала Крига. Нездешний — это тебе не первый встречный. Когда разбойники перебили его семью, он странствовал по свету, пока не выловил всех убийц до одного. О Нездешнем в Гильдии ходили легенды. Он хорошо дрался на мечах, превосходно — на ножах, а в стрельбе из арбалета не знал равных. При этом говорили, что он обладает мистическим даром и всегда чует близкую опасность.

Криг прицелился из арбалета ему в спину. Мистический дар? Как бы не так. Еще миг — и он будет мертв. Нездешний взял глиняный кувшин и пошел к пруду. Криг переместил прицел, но его жертва присела, набирая воду. Криг опустил арбалет и сквозь зубы выпустил сдерживаемое дыхание. Нездешний теперь повернулся боком к нему, и надо целить в голову, чтобы убить наверняка. На что ему вода? Криг посмотрел, как он, опустившись на колени, поливает розовые кусты у корней. “Он вернется к могиле, — подумал Криг, — тут-то я его и убью”.