Вера Чиркова - Болтушка (СИ)

– Хаум! Что у вас происходит?!

– Баба прыткая попалась, – с трудом уворачиваясь от бешено скачущего коня, отозвался тот, – что-то лошади сделала, гадина... забью, тварь!

Малиха, подхватив свой испачканный платок, торопливо заматывала волосы, пытаясь сообразить, как действовать дальше. О том, чтоб сбежать от нескольких всадников, нечего было и думать, мало того, что им ничего не стоит ее окружить, так еще и у одного в руках блеснул замками арбалет. Теперь нужно думать лишь о том, как бы увести их подальше от сына, чтоб он не увидел расправы над матерью, да о том, как после этого выжить. Не ради себя... ради Кора.

– Стоять! – рявкнул тот же голос так свирепо, что Хаум мгновенно заткнулся.

Все всадники остановились, и только один продолжал галопом мчаться к месту происшествия. Замерла и Малиха, понимая, что если она побежит сейчас, то это будет равнозначно собственноручной подписи под признаниями во всех грехах.

Не прошло и минуты, как конь командира, как сразу определила незнакомца Малиха, замер, остановленный твердой рукой всего в нескольких шагах от нее.

– Откуда вы ее взяли? – ледяным тоном спросил мужчина негодяев, окинув женщину быстрым взглядом.

– Так по дороге шла... – вскинулся Хаум.

– А вас отправили в дозор... – с презрением процедил командир, – чтобы вы ловили старушек?

– Да не старуха она! И волос светлый! А шустрая... как змея!

– А зачем вы ее вообще задевали? – голос мужчины казался спокойным, но это было спокойствие готового взорваться бочонка с гномьим порошком.

– Так баба же...

– Значит, я отправил вас в дозор, чтоб не прозевать засаду бандитов, а вы вместо этого баб ловите? – почти нежно осведомился командир, и Мальяра начала робко надеяться, что сегодня святая Тишина отведет от них с Кором беду.

Негодяи тоже отлично поняли, что командир собирается наказывать вовсе не подлую торемку, и обиженно насупились, но спорить не стали, знали уже, Лаис возражений не потерпит. Впрочем, он и нарушения приказа не потерпит... но если смолчать, то может, пронесет.

– Свег и Орет, в дозор, – еле заметно мотнул головой командир и двое всадников галопом проскакали вперед, – а вы ловите лошадь.

Последил за доставшими веревки спутниками и оглянулся на застывшую Малиху.

– Чем ты ее так?

– Перцем, – нехотя отозвалась женщина.

– И не жаль?

– Жаль, – честно призналась она и, яростно блеснув глазами, жестко закончила, – Жаль, что промахнулась.

И ведь не хотела так говорить, но что-то в тоне, да и в поведении этого человека разбудило в ее душе глубоко спрятанную гордость дочери знатного рода. А может, ее затронуло то, что он тоже не был торемцем, судя по чуть более светлым, чем у нее самой, серым глазам.

– Тварь... – процедил напарник Хаума.

– Десять плетей, – ледяным тоном сообщил ему командир.

– Да за что!

– Пятнадцать.

– Йэх, – оскорбленно фыркнул тот и стукнул пятками коня, намереваясь уехать, но почти сразу натянул поводья, услышав новый приказ.

– Стоять. Наказанные едут замыкающими! – командир спрыгнул с лошади, сделал пару шагов в сторону молчавшей женщины и вежливо попросил, – покажи метку.

Малиха молча отогнула платок и повернулась к нему правой стороной лица. Метка, темневшая на скуле между виском и ухом, ставилась на лицо каждой женщины, выходящей замуж. Совсем простенькая, похожая на крестик вначале, постепенно она обрастала дополнительными знаками. У Малихи их было два, кружок с одной стороны свидетельствовал, что она родила сына, а ломаная линия, закрывавшая другую сторону, означала, что потеряла мужа.

– Хаум! – в голосе командира слышалось бешенство, – ты видел ее метки?

– Нет, – зло буркнул тот.

– Так увидишь, когда я сдам тебя старшинам Шархема. Додуматься напасть на свободную вдову!

Мужчины, находившиеся неподалеку и хмуро прислушивавшиеся к разговору командира и бывшего дозорного, помрачнели. Почти каждый из них имел жену и сыновей, и все знали, как нелегко придется их женам, если с мужьями, не приведи боги, что-то случится. Потому-то так свято и охранялся закон о вдовах, и нарушить его решались лишь самые знатные и богатые из торемцев. Да и то всячески старались создать видимость добровольного согласия вдовы, если очень хотели заполучить хорошенькую женщину в третьи жены.

– Господин... – до затуманенных вчерашней выпивкой мозгов Хаума начало доходить, что его ждет, – пощади!

Нескончаемо долгую минуту Лаис презрительно смотрел, как здоровый бугай, разменявший пятый десяток, неуклюже ползет к его сапогам по дорожной пыли, и думал, что с удовольствием исполнил бы свою угрозу... но нельзя.