John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

Потом он глянул назад и увидел, что взобрался уже высоко, и все равно в тумане видно было, как снизу идут конники – нескончаемой вереницей идут и расходятся по лагерю. Лишь конунг с приближенными ехали вверх, в Укрывище.

Наконец они выехали на край обрыва, а дорога вела все вверх, крутым склоном к скалистой расселине, а за нею расстилалась долина. Звалась она Фириэнфельд – широкая это была и красивая долина, травянистая, поросшая вереском, над бурным ложем Снеговой, по южным склонам Старкгорна и северным отлогам зубчатого хребта Ирензаги; туда-то и направлялись конники, и перед ними вздымался Двиморберг, Гора Призраков с ее одетыми мрачным сосняком кручами. Долину пересекал двойной ряд неуклюжих каменных вех; дорога между ними уходила в сумрак и пропадала среди сосен. Отважься кто-нибудь по ней поехать – он вскоре оказался бы в лесной мгле Димхолта, увидел бы зловещий столп и зияющие Запретные врата.

Таков был угрюмый Дунхерг, сооруженный древним людским племенем, о котором ни песни, ни сказания не сохранили памяти. И неведомо было, что воздвигали древние строители – то ли город, то ли тайный храм, то ли царскую усыпальницу. Трудились они в Темные Века, задолго до того, как приплыли корабли к западным берегам и дунаданцы основали Гондор, и давным-давно сгинул этот народ, одни лишь Пукколы упрямо сидели на изгибах дороги.

Мерри взглянул на каменные зубья, на их неровный строй: они исчернели и выветрились, те покосились, другие упали, третьи надломились или искрошились – ни дать ни взять голодный старческий оскал. Он подумал, зачем бы им тут торчать, и понадеялся, что конунг не поедет между ними в густеющую темень. Потом он различил по обеим сторонам дороги множество палаток и навесов, но расположены они были поодаль от сумрачного леса и даже теснились к обрыву. Большая часть лагеря находилась справа, где Фириэнфельд распластался вширь, а слева палаток было поменьше, и среди них высился шатер. Оттуда выехал навстречу им конник, и они свернули с дороги.

Конник приблизился, и Мерри увидел, что это женщина – длинные перевитые волосы ее блистали в сумерках, но она была в шлеме, одета в кольчугу, опоясана мечом.

– Привет тебе, властитель Мустангрима! – воскликнула она. – Всем сердцем радуюсь твоему возвращению.

– Нерадостный у тебя голос, Эовин, – молвил конунг. – Ты чем-то опечалена?

– Нет, все идет как должно, – отвечала она и вправду глухим голосом, словно превозмогая слезы; да едва ли, подумал Мерри, вон у нее какое суровое лицо. – Все как должно. Конечно, людям тяжко было в одночасье собираться в дальний путь и покидать родные дома. Многие горько роптали – давно уж не звучал призыв на брань средь наших зеленых равнин, – но непокорства не было. Ополченье, как видишь, в сборе. И ночлег твой готов: я наслышана о вашей победе и знала, когда тебя ждать.

– А, стало быть, Арагорн приехал! – воскликнул Эомер. – Он еще здесь?

– Нет, здесь его нету, – сказала Эовин, отвернувшись и глядя на сумрачные вершины, южные и восточные.

– А где же он? – спросил Эомер.

– Не знаю, – сказала она. – Он прискакал ночью и уехал вчера на рассвете, солнце еще не встало из-за гор. И где он теперь – не знаю.

– Ты горевала, дочь, – снова сказал Теоден. – О чем твоя печаль? Была ли, скажи, речь о той дороге? – и он указал на чернеющий путь между каменных вех к Двиморбергу. – Была ли речь о Стезе Мертвецов?

– Да, государь, – ответила Эовин. – Он ушел в смертную тьму, из которой нет возврата. Я не сумела его отговорить. И где он теперь – не знаю.

– Значит, пути наши разошлись, – сказал Эомер. – Он сгинул во тьме, и биться мы будем без него, обделенные надеждой.

Медленно, в безмолвии проехали они наверх травянистым вересковым лугом и спешились возле шатра конунга. Все было для всех приготовлено, а о Мерри позаботились особо: для него разбили палатку возле огромного шатра. Там он и сидел один-одинешенек, и мимо него проходили люди – на совет к конунгу. Темнело все больше, западные вершины высились в звездных венцах, и непроглядная тьма застилала восток. Уже почти исчезли из виду каменные зубья, но за ними из ночной мглы проступала черная громада Двиморберга.

– Что еще за Стезя Мертвецов? – тихо разговаривал Мерри сам с собой. – Какая такая Стезя? Да, а вот я-то один остался не при деле из всего нашего Отряда. Всех судьба разбросала: Гэндальф с Пином отправились воевать на востоке, Сэм и Фродо – в Мордор, а Бродяжник, Леголас и Гимли уехали Стезей Мертвецов. Наверно, скоро выпадет и мой черед. Знать бы хоть, о чем они там совещаются, что надумал конунг. А то я ведь теперь с ним повязан – куда он, туда и я.