John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)

– Однако же, государь, – сказал Фродо, поклонившись, – ты сам еще не объявил своего решения касательно поименованного Фродо, и, пока оно неизвестно, оный хоббит не может ни строить планы, ни распоряжаться судьбою спутников. Твой приговор был отложен на завтра, и вот завтра настало.

– Что ж, изрекаю свой приговор, – сказал Фарамир. – Итак, Фродо, властью, дарованной мне, объявляю, что ты волен пребывать в древних пределах Гондора, где тебе заблагорассудится, и лишь в сие место не изволь являться, не быв зван, ни один, ни с кем бы то ни было. Приговор сей действителен отныне год и один день, а затем теряет силу свою, буде ты не явишься до истеченья указанного срока в Минас-Тирит и не предстанешь пред очи Наместника и Градоправителя. А явишься – я испрошу его дозволения продлить право твое пожизненно. Покамест же всякий, кого ты примешь на поруки, тем самым принимается под мою заступу, под щит Гондора. Удовлетворен ли ты?

Фродо низко поклонился.

– Удовлетворен, – сказал он. – И прошу считать меня преданным слугою, если преданность моя имеет достоинство в глазах высокого правителя.

– Имеет, и немалое, – сказал Фарамир. – Итак, берешь ли ты ответчика Смеагорла на поруки?

– Беру на поруки ответчика Смеагорла, – произнес Фродо.

Сэм шумно вздохнул, но не по поводу избыточных церемоний – нет, он, как истый хоббит, всецело их одобрял и лишь сожалел, что поклонов и словес было маловато, в Хоббитании за месяц бы не управились.

– Помни же, – сказал Фарамир, обращаясь к Горлуму, – что тебе вынесен смертный приговор, но, пока ты состоишь при Фродо, от нас тебе ничего не грозит. Однако, встретив тебя без него, любой гондорец немедля приведет приговор в исполнение. И да постигнет тебя скорая и злая смерть, будь то в Гондоре или за его пределами, если ты обманешь доверие хозяина. Теперь отвечай мне: куда вы идете? Он говорит, что ты был его провожатым. Куда же ты вел его?

Горлум не отвечал.

– Отмолчаться не удастся, – сказал Фарамир. – Отвечай или приговор мой станет жестче!

Но Горлум и тут не ответил.

– Я отвечу за него, – сказал Фродо. – Он привел нас, как я просил, к Черным Воротам, но Ворота были заперты.

– Отпертых ворот в этой стране нет, – сказал Фарамир.

– Увидев это, мы свернули в сторону и пошли южной дорогой, – продолжал Фродо, – ибо он сказал, что там есть или может отыскаться тропа близ Минас-Итила.

– Минас-Моргула, – поправил Фарамир.

– В точности я не понял, – сказал Фродо, – но, кажется, к северу от старой крепости уходит высоко в горы тропка, ведет к темному переходу, а с той стороны из расщелины вниз на равнину… и так далее.

– А ты знаешь, как называется этот темный переход? – спросил Фарамир.

– Нет, – сказал Фродо.

– Он называется Кирит-Унгол.

Горлум с присвистом втянул воздух и забормотал себе под нос.

– Так или не так? – обратился к нему Фарамир.

– Нет! – отрезал Горлум и вдруг завопил, точно его ткнули кинжалом: – Да-да, мы сслышали это название: зачем нам его знать? Хозяин сказал, ему нужно пройти, и, раз проход есть, мы постараемся. Больше нигде пройти нельзя, нет.

– Больше нигде? – спросил Фарамир. – А ты откуда знаешь? Никто не обходил рубежи черного государства. – Он долго и задумчиво смотрел на Горлума и наконец сказал: – Забери его отсюда, Анборн. Помягче с ним, но глаз не спускай. А ты, Смеагорл, не вздумай нырнуть в озеро: там очень острые скалы, и смерть постигнет тебя раньше времени. Уходи и возьми свою рыбину!

Горлум приниженно потащился к выходу. Анборн пошел следом, по знаку Фарамира задернув занавеску.

– Фродо, по-моему, ты поступаешь безрассудно, – сказал Фарамир. – По-моему, не надо тебе с ним идти. Порченая это тварь.

– Ну, не совсем порченая, – возразил Фродо.

– Может быть, и не совсем, – согласился Фарамир, – но злоба изгрызла его насквозь. Он вас до добра не доведет. Расстанься с ним, я дам ему пропуск, а лучше провожатого до любого пограничья Гондора.

– Он не согласится, – сказал Фродо. – Он потащится за мной, как уж давно таскается. И я подтвердил обещание взять его на поруки и пойти, куда он сказал. Ты ведь не хочешь склонить меня к вероломству?

– Нет, – сказал Фарамир. – Но у меня сердце не на месте. Конечно, одно дело – нарушить слово самому, другое – советовать это другу, который вслепую бредет по краю пропасти. Ну да если он все равно за тобой увяжется, то лучше уж пусть будет на глазах. Однако ж не думаю, что ты должен идти с ним через Кирит-Унгол, о котором он говорит далеко не все, что знает, – это яснее ясного. Не ходи через Кирит-Унгол!