Игорь Пронин - Истинная руна

Немного отдохнув, Гриша поднялся и задумчиво прошелся по комнатам. Дом в целом был довольно обычным. Ну, мебель немного другая, ну, полы не везде ровные (как же он измучился сушить лужи в углублениях! Неужели они за миллион лет не придумали хотя бы пылесосов каких-нибудь для этого?), ну, сантехника не под человеческие задницы приспособлена. В остальном – жить можно. Но вот за дверью начинался Сириус, да такой, что в страшном сне не приснится.

Граждане подразделялись на шестнадцать сортов, не говоря уж о «тиро», «блэро» и прочих заморочках, которые то ли расы, то ли нации… Каждый должен выполнять при встрече с соотечественниками довольно сложные ритуалы, которые роднило только одно: все они заканчивались совместным воплем «Слава Императору!» Как семипалечники не путались в этом бардаке, Гриша не понимал. А может, и путались… Во всяком случае рев на улицах стоял постоянно: «Слава!» да «Слава!» Всю дорогу от космодрома они шли пешком, а это около пятнадцати километров, по Гришиным прикидкам, да еще на каждом шагу надо или кого-то приветствовать, или принимать приветствие, и орать, орать… Григорию тоже пришлось кричать, он потом два дня хрипел. Или больше? Тут не поймешь.

Ийермуск соглашался поговорить только в хорошем настроении, да и то вел себя по-скотски, обзывал животным и врал, как геройствовал на Земле во время Вторжения. Из его отрывочных реплик Гриша узнал только, что Сириус – не планета, но и не звезда, и что грязному пятипалечнику этого не понять. Каждый вечер – или не вечер? – Ийермуск вдыхал не менее двух-трех баллонов с какой-то дрянью, заставлял Гришу маршировать по комнатам, а потом лез обниматься и плел какую-то чушь о своих неудачах при Императорском Дворе.

– Что ж все так по-идиотски-то? – печально спросил Гриша у висевшего на стене обугленного блюда, кажется, трофейного, с одной из уничтоженных планет. – Что ж за суперраса выродков такая? Миллионы лет развития в дебилов…

В блюде что-то затрещало, потом зазвучала музыка, вроде бы знакомая Грише по какому-то фантастическому фильму. Только качество было поганым. Гриша осторожно снял блюдо со стены, рассмотрел со всех сторон. Судя по весу – довольно дешевая керамика, если вообще не пластмасса. Музыка между тем прекратилась, и голос, похожий на женский, стал что-то рассказывать то ли на одном из южно-китайских диалектов, то ли на еще более мудреном языке.

– Радиотарелка, – предположил Гриша. – Или, скорее, запись…

Внизу неожиданно громко хлопнула входная дверь. Гриша подскочил, завертелся на месте, хотел было повесить блюдо на место, но с ужасом обнаружил, что никакого гвоздя в стене нет. Когда нежданный гость вошел, он как раз пытался спрятать блюдо под нечто вроде дивана.

– Ты кто? – грозно спросил незнакомый высокий сириусянин в шитой золотом форме.

– Я этот… Домашний питомец господина Ийермуска, – выпрямился Гриша.

– Тогда ты дом должен охранять, – укоризненно покачал головой незнакомец. – Впрочем, от этой лапши разве дождешься выучки у личного состава? Где хозяин?

– Не могу знать.

– Это, слава Императору, верно, – кивнул гость, уселся на диван и вытащил наполовину спрятанное блюдо. – Ого, эксклюзивная вещица! Марс, если память не изменяет.

– Марс? – дрожащим голосом переспросил Гриша.

Марс – это так близко к дому! Слезы навернулись бывшему программисту-надомнику на глаза. Сириусянин куснул блюдо в нескольких местах, принюхался и сказал уже уверенно:

– Марс. А вот ты на марсианина не похож. У тебя только один позвоночник, я сразу вижу. Глаз наметанный… Землянин?

– Как вы догадались?! – Гриша решил удивиться, это должно было польстить семипалечнику.

– Да вот так и догадался! – сириусянин усмехнулся, откинулся на подушку и вытянул из-за спины трубочку, ведущую к баллону с газом. – Ийермуск с Земли вернулся? Вернулся. Питомца привез? Привез. Все просто, тупица живородящая. Ну а на втором плане Марса я еще поручиком побывал… Жарко было, дружок. Тебя звать-то как?

– Григорий.

– Гри-го-рий… – по слогам произнес сириусянин в рукав, где эти твари носили диктофоны, соединенные медными нервными волокнами со спинным мозгом. – В свидетели ты не годишься, пока не получил гражданства или хотя бы полугражданства… Хочешь, небось, стать полугражданином Сириуса?

– А это как? – заинтересовался Гриша.

– Это, слава Императору, пара пустяков. Полная очистка разума, шестнадцать циклов в строю и… Долго. Слишком долго, Григорий. Между тем мне приказано разобраться с делом твоего Ийермуска в течение миницикла… – он побарабанил по блюду всеми четырнадцатью пальцами и оно вдруг перешло на английский. – Ого, работает! Надо будет у него купить перед конфискацией. Вот что, питомец: передай хозяину, что приходил Лориклаксоз, блэро в седьмом поколении, свояк Керменштекза. Скажи Ийермуску, что он под коричневым домашним арестом, и таким образом не имеет права даже на самоубийство. Скажи также, что отвечать придется не только за проваленное Вторжение и погибшую армию, но и за брошенного на произвол судьбы старшего по званию, а это блюдо я хотел бы купить. Дешево купить, так и передай. Ну прощай, обезьянка.