Евгений Гаглоев - Центурион

Бьянка освободила Лизавету, и та стала помогать выбираться остальным. Сама же девочка опустилась на колени и закрыла глаза. Катерина вдруг ощутила, как по коже пробежали мурашки. Видимо, Бьянка пыталась призвать кого-то на помощь. Сейчас, когда магия Оракула ослабла, у нее это могло получиться.

Один из големов снова преградил Катерине дорогу. Девушка взмахнула рапирой и сбила его с ног, но на нее тут же бросились еще двое. Первый монстр, подпрыгнув, обрушился на девушку. Катерина увернулась и с силой оттолкнула его. Голем врезался в стену и рассыпался на кучу змей и рыхлой земли. Второй оказался крупнее. Он резко выбросил руку вперед и схватил Катерину за горло.

Корни, заменяющие ему пальцы, обвились вокруг шеи девушки, не давая ей вздохнуть.

– Вот так-то! – хрипло рассмеялся Оракул Червей. – Пока ты не научишься владеть своим даром, ты мне не противник! – Он снова повернулся к Дельфине. – На чем мы остановились, дорогая? Ах, да! – Костлявые сморщенные руки потянулись к замершей девушке. – Самое время заполучить новое тело!

Бьянка открыла глаза. У нее получилось! Целая стая волков появилась откуда-то сверху: они сбегали по стволу упавшего дерева и набрасывались на големов. Среди них девочка увидела и Пирата. Старый друг не оставил ее в беде! Волки рвали и терзали монстров, но те снова прямо на глазах восстанавливались.

Оракул Червей медленно приблизился к Дельфине. На его впалой костлявой груди ярко сверкал Зерцекликон, отбрасывая красные блики на лицо девушки.

– Такова жизнь, дочь, – громко сказал колдун. – Ты искала меня столько времени. Как видишь, не зря!

– Я знаю, отец, – вдруг улыбнулась в ответ Дельфина. – Только с чего ты взял, что я искала именно тебя?!

Она резко выбросила руку вперед, вырвав ее из сплетения корней, и схватила Зерцекликон, висевший на груди Оракула.

– Нет! – в ужасе закричал тот.

Дельфина с силой дернула амулет и сорвала его с шеи отца.

Мощная вспышка ярко-красного пламени озарила весь зал, раздался оглушительный грохот, и ударная волна разметала людей и животных.

Оракул Червей издал жуткий протяжный вопль. Удерживающие его корни оборвались, и колдун полетел вниз. Но на каменный пол упало не истлевшее тело, а груда сырой земли, высохшие стебли и целая куча мертвых змей. И сейчас же во всем подземелье корни перестали извиваться, а големы рассыпались в прах и превратились в кучки земли. Вскоре все стихло.

Дельфина, освободившись от омертвевших корней, легко приземлилась на ноги. Зерцекликон в ее руке продолжал сиять красным светом. Намотав стеклянную цепь на кулак, она крепко сжала его в руке.

Катерина поднялась на ноги и подошла к ней, тяжело дыша. Все ее спутники лежали на земле без сознания.

Волки испуганно скулили.

Дельфина взглянула на девушку, и явное торжество мелькнуло в ее темных глазах.

– Ты убила его? – недоверчиво спросила Катерина.

– Конечно, – радостно кивнула Дельфина. – Это было просто. Зерцекликон – единственное, что поддерживало жизнь в его обессиленном теле. Не могла же я позволить ему убить себя!

– Но он же твой отец! Ты искала его столько времени!

– Я искала вовсе не его, идиотка! Катерина изумленно на нее взглянула.

В следующую секунду кулак Дельфины, обмотанный цепью, врезался в лицо девушки. Катерина даже не успела защититься. Перед глазами все поплыло, и она рухнула на каменный пол.

Когда из-за занавеси раздался голос князя Сухорукова, ребята едва не подпрыгнули от неожиданности. Артем даже схватился за сердце, а Никита тихо, по-кошачьи зашипел.

Голос старика звучал гулко, словно он говорил в рупор. И жутко.

– Кто здесь? – спросил голос.

– Я работаю в вашем доме, – ответил Матвей. – А это мои друзья. Нам нужно с вами поговорить.

– Слишшшком многие хотят узнать секреты этого дооома! – проскрежетал старик. – Да только я не собираюсь никому ничего рассказываааать!

Матвей просто остолбенел: недавно они слышали именно этот голос!

– Тяяяяяяжкоооо… – простонал старик. – Вздохнуть не могуууу… Как и онааааа… Помогите мне! Тогда и поговорим.

– Но что нам сделать? – спросил Артем.

– Под кроватью… – произнес Сухоруков. – Рисунок. Сотрите его…

Никита и Артем, недоумевая, переглянулись.

Матвей опустился на колени, приподнял край свисавшего до пола покрывала и охнул – под кроватью красным мелом была начерчена огромная пентаграмма! Испещренная странными значками и символами, она выглядела зловеще. Матвей протянул к ней руку и вдруг почувствовал, что не может дотронуться до рисунка. Если бы этот пентакль был нарисован у двери, он не смог бы даже переступить порога комнаты.