Елена Первушина - Умри, ведьма!

Дальше все пошло очень быстро. Галантный Сайнем, появившийся на пороге с двумя дымящимися кружками в руках, закричал: «Лови!» — и швырнул одну из них прямо в даму. Дама дернулась так, что у Десси едва глаза не повыскакивали от боли. Десс ослабила наконец колени, повисла всем телом на удерживающей ее руке, и с размаху хлестнула противницу цепочкой по лицу. Дама взвизгнула, и тут же визг перешел в утробный рев. Противница Десси скатилась по ступенькам, на ходу утрачивая человеческое обличье. Несколько мгновений шеламка и Белый Маг могли наблюдать прямо-таки феерическое зрелище: на заснеженной улице крутился сноп света, превращаясь то в сияющую звезду, то в башню, изрыгающую пламя, то в бьющего копытом белого коня с человеческим лицом, то в огромную ощерившуюся кошку. Под конец снова показалась дама, крикнула, указывая перстом на Десси: «С кем ты будешь, когда день придет?!» — и исчезла.

Десси наконец взглянула на свое оружие — ожерелье с медными подвесками в виде сорок и лисиц — и шепнула: «Ох, Клайм!»

Потом ей прямо-таки пришлось обнять Сайнема покрепче для того, чтобы перестать трястись от страха.

В трактире Десси хлебала горячее вино, как лошадь, и даже по-лошадиному фыркала после каждого глотка. Лицо у нее было злое и отрешенное.

— Ты, ведьма, лучше здесь ночуй, — предложил заботливый Карстен. — Незачем больше на холод соваться.

— Угу, — поддержал его Сайнем. — Вы возвращайтесь, мы завтра приедем.

Радка ахнула. Остальные проглотили языки.

И тут Десси неожиданно прыснула в кулак.

— Приедем, приедем, — подтвердила она. — Завтра. К вечеру.

Ночные чудеса продолжались. Сайнем полагал, что знает все об этой стороне человеческой жизни, но той ночью с ним случилось что-то небывалое. Шеламка не воспользовалась ни одной женской хитростью для того, чтобы убедиться в его любви и в своей над ним власти. Не забросила ни одного из тех крошечных якорей, что так легко входят в мужское сердце, так надежно привязывают его к женщине и потом, в момент расставания, так изящно рвут его на части. В их близости не было ничего от борьбы лицом к лицу. Она не сорвала с его губ ни единой клятвы и ничего не пообещала сама. Все, что она могла отдать, она отдала безо всяких обещаний и условий. Десси просто от души радовалась, что у них есть этот вечер и они могут целиком и полностью посвятить его изучению способности их тел к взаимному наслаждению.

В Лунево Гнездо они вернулись далеко за полдень, притихшие и немного удивленные.

— Я с богами водить дружбу не собираюсь! — заявила Десси Дудочнику.

Они сидели в одной из клетей. Дудочник — на сундуке, Десси — за ткацким станком. Вокруг на распялках из ивового прута сушились, источая слабый сладковатый запах, заячьи шкурки — результат чужанской охоты. Две жаровни с тлеющими углями плохо согревали комнату, но шеламка предпочла беседовать здесь, а не на кухне. Обычный ткацкий станок был сейчас в починке — сломался валик, на который накручивали полотно. Десси работала по старинке на деревянной раме, на которую навешивала нити основы и, чтобы ровно висели, привязывала к каждой камень. Ведьма снова была не в духе — с такой свирепостью дергала челнок и опускала набилку, подравнивая нити утка, и громыхала камнями так, что казалась маленькому человечку по меньшей мере валькирией, ткущей боевой стяг.

— Богов можно понять, — улыбнулся он. — Боги хотят существовать, а для этого им нужно порождать мифы и легенды. И это даже неплохо. Любое сильное государство должно иметь своих богов с ясно различимыми лицами, характерами и атрибутами.

— Чего?

— Знаками. И чем меньше их будет, тем лучше. От тысячи богов Пантеона толку мало. Каждый верит в своего, и все тянут в разные стороны. Четыре бога — гораздо лучше. Защитник. Судья. Кормилец. И Шут.

— Меня это не касается. Я им не верю.

— Тебя, может быть, и не касается. А как быть с той, что ждет тебя за Мечом Шелама? Может быть, ее мнением тоже стоит поинтересоваться?

— Чего нет, того нет.

— Не скажи. То, чего ты хочешь, где-то существует. Точнее, известно где. И если ты согласишься стать частью мифа…

— Мне противно тебя слушать!

— Потому что ты сама об этом думаешь. Люди Королевства никогда по-настоящему не враждовали с чужанами. А вот Армед и его брат — враги до гроба. Старые добрые времена кончаются. Королевству придется либо поглотить земли чужан, либо погибнуть. Благополучие Королевства зависит от твердости королевской власти. А власть короля зависит от легенд, которые о нем слагают. И если ты…