Андрэ Нортон - Хрустальный грифон

После этого откровенного рассказа смятение мое улеглось. Затем дама Мэт добавила:

— Джойсана, радуйся, что тебе достался молодой муж. Унгильда, несмотря на свое хвастовство, вышла замуж за человека, у которого уже была жена. Он годится ей в отцы и не будет потакать глупостям молоденькой дурочки. Унгильда еще не раз пожалеет, что сменила родительский дом на жилище мужа.

Немного погодя дама Мэт снова заговорила:

— Керован — человек, с которым интересно общаться. Он не только искусен в обращении с оружием, как большинство мужчин. Лорд читает старые книги, как и ты, изучает все, что осталось от Древних. Да, таким мужем можно гордиться. Ты умная девушка, и негоже тебе слушать завистливые речи этой дурочки. Могу поклясться Огнем, что я не допустила бы твоей свадьбы с монстром!

Я хорошо знала даму Мэт, и ее слова меня полностью успокоили. И все же в дальнейшем я все чаще и чаще задумывалась о своем будущем муже.

Трудно поверить, что мать может отвернуться от своего ребенка. Не помутился ли ее разум из-за родов в здании Древних? Ведь многие жилища Древних полны черного колдовства, враждебного людям.

Ни тетя, ни ее дочь больше не подходили к нам.

Возможно, дама Мэт высказала им свое мнение о том, что сообщила мне Унгильда. Я радовалась: больше не нужно было видеть ее пухлое лицо, поджатые губы, выдерживать испытующий взгляд.

Для большинства наших людей Пустыня была страшным местом. Там скрывались преступники, которые считали ее своим домом. Там бродили и охотники, которые были еще страшнее преступников. Они приносили из Пустыни шкуры неведомых зверей, а также золото — не самородки, а куски каких-то искореженных золотых изделий.

Приносили и неизвестный металл, который очень ценился у нас. Из него кузнецы ковали великолепные мечи и кольчуги, необычайно крепкие и неподвластные ржавчине. Хотя порой металл обладал страшными свойствами: взрывался и разрушал все вокруг. Не удивительно, что кузнецы брались за работу охотно, однако каждый раз опасались, не попал ли в их кузницу проклятый кусок.

Те, кто приносил этот металл, тщательно скрывали место его добычи. Ривал был уверен, что его выкапывали из-под земли. Видимо, какое-то строение Древних постигла катастрофа, в результате которой металл сплавился в бесформенные куски. Ривал хотел выпытать что-нибудь у некоего Хагона — торговца, который дважды проходил через наш лес. Но Хагон упорно молчал.

Поэтому не только дорога привлекала нас. В Пустыне было еще много тайн, требующих разгадки. И такое путешествие мне заранее нравилось.

Мы дошли до начала дороги к середине утра и остановились, не решаясь поставить ногу на гладкую поверхность, кое-где присыпанную песком. Здесь была первая загадка: дорога начиналась — или кончалась! — резко, как будто эту прямую полосу каменных плит обрубил меч какого-то великана. Но тогда где же ее остаток по другую сторону удара? Дорога обрывалась, и дальше не было ни следа, ни обломка.

Почему она вела именно к этому месту, где не было ничего? Конечно, вполне возможно, что разум Древних был устроен совсем иначе, и нам трудно судить об их намерениях…

— Сколько лет прошло с тех пор, как здесь ходили люди, Ривал? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Кто знает? Неизвестно даже, кто построил Дорогу: люди или?.. Но если она кончается так, то начало может быть еще интереснее.

Мы ехали на маленьких неприхотливых лошадках, привычных к езде по Пустыне; они могли преодолевать большие расстояния почти без еды и питья. На третью лошадь были навьючены наши пожитки. Оделись мы так, как одеваются торговцы металлом. Со стороны должно казаться, что мы тоже обитатели Пустыни. Ехали очень осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Только тот, кто все время настороже, может избежать ловушек и прочих опасностей в этом краю.

Пустыня не была пустынной в полном смысле слова, но растения здесь почти отсутствовали, трава выгорела под солнцем. Временами попадались рощи, где толстые деревья росли очень близко друг от друга.

Кое-где виднелись валуны, возвышающиеся, как колонны.

Некоторые из них были обработаны, если не людьми, то какими-то существами, использующими инструменты. Но время и непогода сделали свое дело: на камнях остались лишь еле заметные следы резца. Мы видели остатки стены, затем пару колонн, вероятно, поставленных при входе в неведомое сооружение.

Мы проезжали мимо таких мест без остановки: времени было в обрез. День стоял безветренный, кругом царила тишина, и стук копыт наших лошадей по каменным плитам разносился далеко по сторонам.