Бернхард Хеннен - Битва королей. Огонь эльфов

— Ульрик?

Воин все еще ждал ответа.

— Я… — Нет, у него не было желания идти в зал. Но отговорки не придумывались.

— Я могу устроить так, чтобы в твоем роге вместо мета было теплое молоко с медом. Никто не заметит, что ты пьешь.

Ульрик испуганно поглядел на меченого воина. Значит, он знает! Интересно, другие мужчины тоже заметили, что он не переносит выпивку? Наверняка они смеются за его спиной! Но Маг не усмехался. Смотрел прямо на него. Может, действительно хочет помочь? Может, он друг? Или это такая непонятная манера взрослых насмехаться над ним? Ульрик не знал, что и думать об этом парне. Зато точно знал, что не хочет в праздничный зал. Если бы только… Что там говорил отец, когда хотел, чтобы его оставили в покое?

— Иди вперед. Мне нужно время, чтобы побыть наедине со старыми ранами. — Ульрик никогда не понимал, что имел в виду Альфадас. Его старые раны давно и хорошо зажили. Но мать всегда оставляла отца в покое после этих слов.

Маг озадаченно смотрел на ребенка. Открыл рот и хотел что-то сказать, а потом только покачал головой.

— Только не сиди на улице слишком долго. Будет очень плохая погода. — И воин пошел прочь по глубокому снегу.

Ульрик удивился тому, как здорово сработала фраза. Надо будет почаще пользоваться отцовскими словами в будущем.

Мальчик вернулся к пеньку, с которого наблюдал за рабочими. Смахнул свежий снег и сел. Погрузившись в мысли, он нащупал эльфийский кинжал. Интересно, Эйрик действительно заколол бы его? Кто же еще, интересно, верит в эту чушь с умертвием? Или это правда? Может быть, они с Хальгардой рассердили Ткача Судеб? Может быть, их нити спутались и теперь на них лежит проклятие?

Эмерелль говорила с ним, прежде чем вернуться в Альвенмарк. Эльфийская королева подарила ему и Хальгарде жизнь после того, как они оба попали под лед. Если верить словам Эмерелль, на самом деле они не были мертвы. Она объяснила, что в холодной воде искра жизни затухает медленнее, равно как и мясо портится не так быстро, если его положить в пещеру со льдом. Она клялась, что никогда не стала бы никого возвращать из мертвых, ни эльфа, ни человека. У Ульрика было такое чувство, что одна мысль об этом пугала королеву. Тот, кто возвращает мертвых, проклят! По крайней мере так говорили во Фьордландии. Тот, кто противится установленному богами порядку, вызывает их гнев. У такого святотатца отняли бы все, что имело для него значение. Лучше быть мертвым, чем умертвием, подумал Ульрик. Но Эмерелль совершенно точно не врала! Она ведь королева эльфов. Она должна разбираться, что значит бросать вызов богам. Эйрик, вот кто лжет!

Если бы Гундар был здесь! Старый жрец Лута из Фирнстайна был его другом. Гундар умер, потому что не бросил его одного в горах. Из-за того, что он нес Ульрика, священнослужителя оставили последние силы.

Сын Альфадаса негромко всхлипнул. Всем он приносит несчастье. Нельзя было идти за Гундаром, тогда священнослужитель остался бы в живых. А если бы он не спрыгнул с саней матери в Хоннигсвальде, то все наверняка вышло бы совершенно иначе. Мама повела всех, кто пошел за ней, по льду. Но они потеряли Хальгарду. Хальгарда была слепа, и в сутолоке переполненного города не успела вовремя отыскать дорогу к саням. Ульрик ведь не мог просто бросить ее на произвол судьбы! Поэтому и улизнул украдкой. Он был совершенно уверен, что успеет вернуться вовремя. Он даже почти успел коснуться последних саней. С того дня в Хоннигсвальде он больше не видел маму.

Мальчик боролся со слезами. Отец говорил, что Асла ушла в горы, чтобы спрятаться. Зунненберг в конечном итоге все равно был захвачен троллями. Но большинство женщин и детей успели бежать в горные долины по оленьей тропе. Поисковые отряды все еще ходили по горам, несмотря на все недели, которые прошли с момента бегства. Ульрик знал, о чем украдкой шептали отчаявшиеся. Что никто не выжил бы там, наверху, без крова, запасов дров и продуктов. В долинах обнаружили много трупов. Беглецы предпочитали замерзнуть, чем попасть в руки троллям.

Мальчик поглядел на крутую тропу, которая убегала вверх по склону неподалеку от новых хижин. Именно по этой дороге в начале зимы уходили олени из холодных высокогорных долин. Метель размывала обзор.

Оттуда придет мама, в этом Ульрик был совершенно уверен. И принесет Кадлин. Он часто злился на младшую сестру, потому что родители замечали только ее. Но сейчас он был бы рад видеть даже Кадлин. Вспомнил, как она иногда прижималась к нему. Обхватывала его ноги своими маленькими ручонками, запрокидывала голову и молча смотрела на него влюбленными глазами… Ульрик закусил губу, борясь со слезами. Они не умерли! Они спустятся по оленьей тропе. Может быть, даже сегодня.