Борис Левандовский - Вампокалипсис - Третья кровь

Уложив Владика в постель и вызвав по телефону врача, Виктор зашел в свою комнату, включил компьютер и проверил электронную почту. В ящике оказалось почти два десятка писем: половина очевидный спам, и он, не открывая, сразу удалил их, одно от знакомого с приглашением порыбачить на ближайшей неделе, остальные – уведомления с форумов, где он участвовал.

И еще одно. Сердце Виктора сразу же учащенно забилось, когда он увидел адрес отправителя. Он две или три секунды помедлил, глядя на изображение нераспечатанного конвертика, а затем с улыбкой, мгновенно сделавшей его на двадцать лет моложе, открыл письмо (при этом как всегда жалея, что не может видеть ее настоящий почерк):

"Дорогой Виктор!

Последние дни оказались очень важны для меня. Их целиком занимали мысли и чувства. Все это было мне крайне необходимо, чтобы окончательно разобраться в себе и понять, какое место Вы теперь занимаете в моей жизни. Потому я тем больше ценю Ваш такт и терпение. И хотя мы прежде никогда не видели друг друга, я совершенно убеждена, что знакомство с Вами – это лучшее из всего, что произошло со мной за многие годы.

Я чувствую, что время для нашей встречи наконец пришло. И единственный вопрос, который я могу Вам сейчас задать, желаете ли Вы этого так же, как и я?

Искренне Ваша, Элея"

У старых привычек год идет за день. На следующее утро после недолгого, но пронизывающего до самых глубин души погружения в оранжевое сияние, Стас Вишнит распечатал темно-коричневую пачку «Капитана Блэка» и закурил первую сигарету с чувством, словно бросил это занятие всего три дня назад. Голова закружилась после первой же затяжки, прогоняя похмелье не хуже нескольких глотков крепленого пива.

Он все еще рассматривал старую дешевую зажигалку, купленную в незапамятные времена, высекая огонек и удивляясь, как та привычно лежит в руке, когда фильтр стал слишком горячим, чтобы удерживать его между пальцами. Стас выронил окурок, секунду-другую наблюдая его полет с высоты пятого этажа, и, несмотря на головокружение после трех лет воздержания и крепость "Капитана Блэка", подкурил новую сигарету. Черт, сейчас это было то, что надо, это было круто… Балконная дверь позади него вдруг резко хлопнула, издав громкий визжащий скрип, и Стас дернулся, однако сразу расслабился, поняв, что причиной тому обычный сквозняк.

"Смазать бы…" – в который раз промелькнула ленивая мысль.

Но не вчерашние неприятности на работе, не похмелье и даже не внезапный шок от падения в оранжевую пучину минувшим вечером заставили его открыть пачку "Капитана Блэка", которая почти три года простояла нетронутой на полке среди его любимых книг – как памятник старой дурной привычке.

Этой ночью он снова увидел Ползуна. Давний детский кошмар, рожденный когда-то его собственным воображением, вернулся и разбудил его.

Открыв среди ночи глаза от какой-то неясной тревоги, Стас впервые за долгое время снова увидел его луноподобное, как у имбецила, бледное лицо, которое скалилось непомерно огромным ртом в изножье кровати, глядя на него и пуская длинные слюни. Ноги Стаса сами подтянулись к животу, как и в те ночи, когда ему было шесть, а все тело мгновенно покрылось холодной испариной. Но вот прошла секунда… и Ползун уже скрылся за спинкой кровати, слышен только суетливый стук его локтей по полу. Где-то совсем близко, но точно определить невозможно, и его круглое безумное лицо может появиться в любой момент, откуда угодно; возникнуть прямо у изголовья, вынырнуть из сумрака, будто маска, слепленная из сырого теста. И снова близкое шуршание, беспорядочный стук, приглушенный толстым ковром… У Ползуна нет ног, поэтому он передвигается, катаясь по полу волчком или быстро-быстро перебирая локтями и подтягивая бледное бесформенное, как у слизняка, тело. Временами он ворчит – голос пьяной, едва ворочающей языком бабы. Все, как и раньше, но Стасу кажется, что Ползун стал будто бы крупнее и даже проворнее, словно повзрослел вместе с ним за эти годы.

А затем – внезапная тишина, почти звенящая. И вновь в комнате никого нет, кроме Стаса, вцепившегося холодными руками в край одеяла и улавливающего только собственное сбивчивое дыхание, будто Ползун явился лишь затем, чтобы дать знать о своем присутствии, о том, что он вернулся из долгого паломничества в Страну ночных кошмаров – Мекку всех вымышленных детьми злобных существ – сумев найти спустя много лет обратную дорогу.