Ланцов Михаил - Маршал 2

Вот заработали немецкие минометы и пушки по шоссе, подбив головную машину и 'серые гости' прыснули с полотна дороги в поле.

- 'Ура!' - раскатисто донеслось в этот самый момент откуда-то с севера. Черняховский удивленно обернулся, обнаружив, что командиры обоих батальонов повели своих бойцов в контратаку. Глупо конечно. Лучше бы огнем подавляли, благо, что с патронами проблем не было. Но нервы после такого напряжения, видимо, сдали. На втором батальоне даже красное знамя кто-то достал.

Рассерженная русская пехота с малыми пехотными лопатками в руках - страшная сила, тем более что ее поддержали все оставшиеся огневые точки - пулеметы и минометы. Глупо, конечно, но красиво.

Прошло еще минут пять и все в целом стихло. Кое-где немцы еще, конечно, пытались сопротивляться, но в основном они сдавались. Да и немного их осталось. Слишком неожиданным были как засада, так и удар отдельной роты Лавриненко, действующей на чешских танках . Ну и, конечно, красивая контратака вышедших из себя пехотинцев.

От сильно потрепанного танкового полка Вермахта осталось едва ли две сотни бойцов, включая раненных. Да и те оказались в плену. Потери легкого полка Черняховского тоже вышли немалыми, хоть и несопоставимо меньшими. Шестьдесят пять бойцов убито, двестисемнадцать ранено, в том числе двадцать восемь - тяжело. Все ПТО уничтожены, как и семь станковых и девять ручных пулеметов. Ну и так - по мелочи. Хотя, конечно, для подобной ситуации можно сказать только одно - 'легко отделались', как позже подытожил Черняховский. Ведь если бы не танки Лавриненко, то и конец бы их тут пришел.

Тоже время. Ставка Национальной обороны Чехословакии.

После того, как пришли сведения о разгроме прорвавшегося танкового полка, то на лицах личного состава Ставки отчетливо проступило облегчение. А потом остаток дня прошел достаточно спокойно. Настолько, что Михаилу Николаевичу даже показалось, будто бы Вермахт понес слишком серьезные потери и ему нужна короткая передышка, дабы привести себя в порядок и подтянуть резервы. Причем такое мнение звучало не только от него, но и от Войцеховского и прочих. Шутка ли - такие потери! Однако в Берлине были иное мнение на этот счет...

Рано утром двадцать четвертого числа прошли неожиданная новость - противник силами трех пехотных дивизий прорвал оборону под Брно, вынудив чешские войска отойти с долговременных оборонительных рубежей.

Ничего хорошего это не сулило. 'Да и откуда там три свежие пехотные дивизии нарисовались? Не было же по сведениям разведки...' - думал тогда Войцеховский.

К вечеру двадцать пятого февраля наступление немцев под Брно выдохлось окончательно, стянув на себя обе резервные полевые дивизии и фактически устранив всякие свободные полевые войска к югу от Праги. Если не считать, отведенного на отдых в глубокий тыл северного фронта легкий полк Черняховского. Все-таки почти две роты потерял, что для легкого полка, состоявшего всего из двух батальонов, весьма прилично - ни много - ни мало, а треть.

Двадцать шестого числа рано утром снова началась свистопляска...

- Тревога! - Крикнул вбежавший дежурный и Михаил Николаевич очнулся ото сна, в который он провалился прямо за столом, изучая доклады с мест боев глубоко за полночь.

- Что случилось? Почему вы кричите? - Тухачевский был недоволен нотками паники, которые сквозили от этого уже не молодого мужчины.

- Господин маршал, только что доложили, что немцы наступают вдоль шоссе на Зноймо.

- Какими силами наступает противник?

- До двух пехотных дивизий. В Зноймо ситуация очень тяжелая, мы ведь оттуда сняли половину войск для прикрытия Брно. А тут серьезные силы при активной поддержке немецкой авиацией и артиллерией. Бои идут уже в самом городе.

- Кто это сообщил?

- Командир пограничного района.

- Что еще он сообщил?

- Ведет бой. Но вынужден отступать, чтобы не допустить окружения. Наблюдатели видели танки.

- Хорошо. Ступайте. Докладывайте обо всех изменениях на фронте.

- Есть! - Козырнул дежурный и вышел из залы.

- Это все очень плохо, - произнес, наблюдавший за сценой Войцеховский. - Сколько у нас времени?

- В Зноймо у нас оставалась облегченная гарнизонная дивизия. Грубо говоря - четыре батальона. Если ее выбили из долговременных укреплений и заставили отступать, то теперь у нас есть легкая дивизия. В лучшем случае. - Начал рассуждать вслух Тухачевский. - После разгрома танкового корпуса Гудериана, Гитлер не решится на лобовую танковую атаку пусть и сильно ослабленных частей. Значит, танки, замеченные у Зноймо, введут в прорыв только после того, как ликвидируют угрозу от гарнизонной дивизии. Кстати, а что это у нас там за гости? Это что - вторая танковая дивизия?