Юрий Никитин - Трехручный меч

— Надо уходить…

Сверху страшно треснуло, словно молния расколола камни. Потолок задвигался, глыбы просели ниже, все еще удерживая друг друга, одни выдвигаются, как широкие поршни с неровными краями, другие отстают, еще толчок… Одна глыба выпала, и весь потолок освобожденно рассыпался, устремился вниз.

Я сжался, ожидая страшные расплющивающие удары, жуткий грохот разламывает череп, пахнуло ветром, в глаза бросило горсть пыли, а в рот вбило ком из шерсти и песка. Я зажмурился, напрягся, одновременно выплевывая гадость, на зубах скрипит, ветер стал сильнее. Некоторое время я ждал, когда же меня раздавит, наконец открыл слезящиеся глаза.

Вокруг простерлась зеленая равнина, мы все стоим на вершине пологого холма с плоской верхушкой. От наших ног убегают дороги на четыре стороны до самого горизонта, чти значит, мы на самом перекрестке, а чуть в сторонке небольшой постоялый двор, который показался мне смутно знакомым. Черные тучи быстро тают в стремительно набирающем голубизну небе. Брызнуло яркое оранжевое солнышко, моя кожа ощутила ласковые лучи. От черного замка ни следа. Тролль взревел, глаза снова налились кровью, но королевская дочь обняла, что-то пошептала, и он успокоился.

— И что теперь? — спросила она у отца.

— Эти земли дарю вам, — ответил он хмуро, вид у него оставался несчастный. — Будьте мудрыми и справедливыми правителями… А вот я…

Я кашлянул, сказал громко, прерывая его на полуслове:

— Черный Властелин погиб. Перед смертью он успел понять и сказал вслух, что теперь король, ваш отец, — хозяин этого мира. И он, конечно же, останется справедливым правителем!

Король вздрогнул, на его лице отразились страх и недоверие. Дочь со счастливым визгом поцеловала родителя, ухватила тролля и утащила к группе рыцарей, что попали было в ловушку, а теперь внезапно оказались на зеленой траве посреди бескрайнего поля.

Король взглянул исподлобья.

— Ты мог уничтожить меня, — произнес он хмуро. — Достаточно сказать, что… ну, что Черным Властелином звали в молодости меня. А также Князем Зла. Иногда — мастером Тьмы. Я им, увы, и был.

— Да, — ответил я. — Можно было, но… зачем?

Он остро посмотрел на меня из-под нависших седых бровей:

— Но как же… справедливость?

Я сдвинул плечами:

— А что это? Как и эта… истина? Все меняется, и мы тоже. Я тоже одно время, стыдно вспомнить, кошку держал… потом понял, что с собакой просто заниматься не хочу, а выводить на улицу вообще боюсь. Вдруг да насрет на тротуаре? Да… еще пионером был, негров рвался освобождать… за демократов голосовал… И что ж мне теперь себя, нынешнего, за того, прошлого дурака, убивать?.. Нет, то был один человек, а я — другой. Я за того дурака отвечать не хочу.

Король схватил меня за руку, благодарно потряс. В глазах блеснули слезы.

— Ты… единственный, — сказал он жарко, — кто все понял! Кто понял все, я даже не знаю, как глубоко все! Даже глубже, чем я сам. Я только чувствовал, как бессловесный зверь, а ты все объяснил.

Я не слушал, сделал пару шагов в сторону постоялого двора. Оттуда доносится слабый шум драки, песни, через разбитое окно со звоном стекла вылетела табуретка. Сердце мое счастливо дрогнуло, я узнал это место.