Андрей Мартьянов - След Фафнира

– Не уверен, – отозвался Шпилер, бегло просматривавший взятую у консьержа «Страсбургер нойе цайтунг». – Газета, как отмечено, вышла из типографии в семь утра, городские новости набирались рано утром. Пишут презабавные вещи.

– Почитайте! – хором потребовали Монброн и Джералд.

– О нас, вероятно, позабыли – свежие новости гораздо интереснее. Извольте, господа: «Страсбург в огне» – это громкий заголовок, набран довольно крупно. Цитирую. «Городские пожарные команды и полиция провели тяжелую ночь… По сообщениям из весьма благонадежных источников вскоре после полуночи в Страсбурге одновременно вспыхнуло девять пожаров…» Подробности пока пропустим. А, вот! «Две драки возникшие в пивных „Бюргерброй" и „Гроссбройхауз" закончились грубой поножовщиной, убито не менее четырех человек, несколько ранены. Одновременно с этим, полицейские чины заявили, будто в районе речной гавани найдено три мертвых тела, принадлежавшие возвращавшимся с вечерней смены докерам и публичной девице, имя которой выясняется. Давно пора поставить вопрос перед бургомистром и магистратом города о запрете работы пивных в ночное время, ибо это нарушает спокойствие добропорядочных горожан… Питейные заведения, где собираются подонки общества и разыскиваемые властями преступники…» Дальше не интересно. Попрошу заметить – автор статьи утверждает, будто все события имели место по наступлению ночи. Минимум семь смертей и девять пожаров! Вот, пожалуйста: «Несмотря на старания конных пожарных команд, частные дома на Кирхенштрассе, Блюменхоф и возле казарм Двенадцатого полка инфантерии выгорели дотла; бесспорно, имеются погибшие, количество которых невозможно будет определить до времени, пока завалы не остынут и не будут разобраны». Сообщается, будто ничего подобного в Страсбурге не происходило со времен семилетней давности, когда вспыхнули беспорядки, вызванные подстрекательством агитаторов, состоящих в запрещенных организациях социалистского толка». Каково?

– А вы говорили – ночь была спокойной, – Джералд укоризненно посмотрел на Тимоти и Ойгена. Те лишь развели руками. – Не верю я в такие совпадения. Можете рубить мне правую руку, но это – проклятие Фафнира. Оно начало действовать куда разнообразнее, чем прежде!

– Ты преувеличиваешь, Джерри, – не согласился Робер, говоря через набитый рот. – В любом городе мира случаются кабацкие драки, пожары и убийства. Наше чудовище нигде не показало явного следа, а Око любит покрасоваться – обязательно осталась бы визитная карточка в виде разорванного мертвеца.

– Мы приезжаем в Страсбург и первой же ночью происходят события, равных которым не замечалось семь лет? – скептически отозвался Тимоти. – Не-ет, наш бесплотный красавчик просто нашел обширное поле деятельности! И проявил себя во всей красе.

– Не во всей, – мрачно сказал Джералд. – Аббат утверждал, будто мы наблюдаем «мелкие шалости пробуждающегося монстра». Если это – мелочь, то каковы же шалости крупные? В дрожь бросает. Оно научилось прятаться от нас. Пытается сделать все, чтобы мы его не заметили. Бесчинствует на стороне.

– А еще аббат говорил, будто «проклятие» воплощено в одну конкретную вещь, находящуюся среди сокровищ, – невзначай припомнил доктор. – Если эту вещь найти и вышвырнуть, допустим, в океан, то…

– Здравая мысль, – лорд Вулси нахмурился, допил чай и встал. – Если доберемся до Парижа, вскроем ящик и попробуем отыскать средоточие мистической силы, если таковое существует. Надеюсь, Хаген поможет.

Джералд внимательно посмотрел на Ойгена, но тот остался невозмутим. Интересно, раньше молодой австрияк всегда смущался и заливался краской до корней волос, а теперь реагирует на обращения милорда со стоической невозмутимостью. Привык к компании или сказывается воздействие Хагена? Нельзя исключить и такую версию.

– Я отправляюсь в консульство, – объявил милорд, неумело застегивая на шее белоснежный круглый воротничок священника. – Доктор Шпилер, Тимоти, Робер – остаетесь в гостинице. Ойген пойдет со мной. На всякий случай. Да, между прочим, мсье де Монброн может на краткое время нарушить таинственность, прилично одеться и сходить в банк за наличными. Мы изрядно поиздержались, денег остается совсем немного. Часть заберешь рейхсмарками, часть – франками Республики, в ассигнациях.

– Каким образом? – изумился Робер. – Мою чековую книжку отобрали полицейские в Вормсе! В Страсбурге, насколько я помню, есть отделение «Монброн ле Пари», ко без телеграфного подтверждения от маменьки, из Парижа, мне не дадут ни сантима!