Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

– Но не убил.

– Нет. Графиня сказала, что знает, где сеньор хранит секретные бумаги.

– И что же? Они их нашли?

– Нет. – Де Муора ухмыльнулся. – Она знала о тайнике в кабинете, но там бумаг не было. Лишь депеши военного ведомства да счета. Они ничего не смогли обнаружить, хоть и перерыли все, что смогли. А потом епископ сказал, что следует сделать так, чтобы содеянное было похоже на простое убийство.

Они и сделали, но инсценировали все так неуклюже, что даже следователь жандармерии заподозрил неладное. А еще «серый» использовал Дар, вот почему отцы-дознаватели не смогли увидеть, кто совершил убийство.

– Потом ушли, а я спрятался наверху. И…

Де Муора замолчал, а потом заговорил хриплым шепотом:

– Это было сумасшествием… В голове стоял какой-то туман. Я… я не могу объяснить, что на меня нашло той ночью. Надо было уходить, а я… Во мне кипела злость. Он хотел предать Орден. И я решил, что будет правильно, если Орден оставит рядом с телом свой знак. В назидание тем, кто задумает предательство.

У Фернана не было сил даже для того, чтобы насмешливо фыркнуть. Первое правило всех опытных заговорщиков – никогда не брать в свои ряды глупцов, болтунов и юных, горячих щенков. Этим людям по пять раз на дню ударяет в голову «гениальная мысль» поиграть в мстителей и рассказать всему свету о том, в каком важном деле они принимают участие. Если это правило оказывается нарушенным, то весь заговор можно посылать к демонам. Куда смотрел герцог Лосский, когда брал в свои ряды такого человека, как де Муора? Ибо молодой маркиз, поддавшись своим чувствам, поставил планы заговорщиков на грань провала. Под знаком мантикоры скрывалась банальнейшая глупость юного дурака, решившего поиграть в мстителя.

– Поэтому вы, сеньор, не нашли ничего умнее, как раздобыть красную краску и намалевать на стене пресловутую мантикору? – с презрением бросил «василиск».

Воистину! Даже самые умные и хитрые не застрахованы от «помощи» дураков.

– Говорю же, это было как наваждение, – пробормотал юнец. – Через час я уже пожалел о своем поступке. Конечно! Ну как тут не пожалеть!

– Но на этом ваши безумные поступки не окончились, не так ли?

– Да, – глухо согласился Эрландер Симоеш. – Я знал, где маршал хранит самые важные документы. В замке был еще один тайник.

Фернан предпочел не спрашивать, каким образом де Муора узнал об этом тайнике.

– И вы взяли их себе?

– Нет! Не себе. Я подумал, раз сеньор де Туриссано просил за них такие деньги, то бумаги могут пригодиться Ордену. А когда уже собирался уходить.. Забрал тот кинжал, о котором вы совсем недавно говорили. Я не думал, что кто-нибудь заметит его пропажу.

Да здравствуют щенки и глупости, которые они совершают! Без них мир был бы гораздо скучнее.

– Продолжайте, я вас очень внимательно слушаю.

– Я вернулся в столицу и сразу же все рассказал сеньору Лосскому.

– Представляю, сколь счастлив он был, узнав о ваших попытках научиться рисовать, – издевательски ухмыльнулся сеньор де Суоза, и де Муора поморщился.

– Он был в ярости. Поручил Луису разобраться с возникшей проблемой, но было поздно. Об убийстве уже стало известно, и им заинтересовались клирики и ваше ведомство.

Жозе Наярра ни в коем случае не должен был привлекать к поиску бумаг отцов-дознавателей и своего ближайшего конкурента по битве за посох кардинала – Мигеля де Лерро. А вместо того чтобы заняться поисками самолично, он рассказывает Его Преосвященству о том, что узнал от де Туриссано прошлой ночью. Конечно же он ничего не сказал о корреспонденции, похищенной графом у собственной жены, но вот история о записках Святого Агусто дошла до Церкви. Клирики начали розыск опасных документов. Но забери Фернана Искуситель, если он понимал, чем руководствовался Паук, рассказав де Лерро о бумагах! Неужели он не понимал, что если «бордовые» найдут записки, то вместе с ними обнаружат и его личные документы? Понимал. Не мог не понимать.

– Виконту пришлось смириться с тем, что рисунок увидят и о нем узнают многие.

– Не узнали. Жозе Наярра позаботился о том, чтобы люди не болтали об увиденном на стене кабинета маршала. Он был столь расторопен, что даже приказал закрыть ваше «произведение искусства» тряпкой.

– А потом Луис узнал, что к этому делу причастны вы, и испугался.

– Вот как? – Фернан дернул бровью. – Не знал, что я столь страшен.

– У вас темная слава, сеньор, – кисло улыбнулся де Муора. – Всем известно, что раньше вы распутывали крайне щекотливые дела и если уж взялись за что-то, то крепко – и доводите дело до конца.