Алексей Пехов - Под знаком мантикоры

– Абоми, проверь.

Слуга выполнил приказ и передал извлеченный из-под подушки кинжал своему хозяину.

– У вас нет никаких доказательств! – сдавленно произнес де Муора.

– Вы ошибаетесь, сеньор. Не будь у меня доказательств, я бы здесь никогда не появился. У меня полно неопровержимых фактов.

Фернан блефовал, но лишь отчасти.

– Чушь! – Кровник сделал последнюю попытку отбиться. – Все ваши обвинения нелепы! Мой род…

– Ваш род на грани истребления! – перебил его «василиск». – Обвинений достаточно не только для того, чтобы повесить вас, но и всю семью сгноить в Роппере! И вы это прекрасно знаете. Его Величество добр, но даже у его терпения есть предел. На этот раз вам и вашему роду не удастся отвертеться, сеньор. Когда король вернется…

– «Если король вернется»! – дерзко бросил Эрландер Симоеш, теперь он уже не считал, что должен строить из себя невинного младенца. – В Таргере будет истинный король, и все те, кто выступает против него, ответят. О своей участи заботьтесь, сеньор!

– Пусть так, – легко согласился Фернан. – Быть может, мятежники победят. Но даю вам слово дворянина, что этой победы вы не увидите.

Как бы в подтверждение слов «василиска» с улицы раздалось несколько одновременных выстрелов, и де Муора вздрогнул.

– Подойдите к окну. – Сеньор де Суоза смотрел в сад. – Ах да! Постоянно забываю, что у вас все еще болит нога… Надеюсь, вы поверите мне на слово. Знаете, что сейчас происходит за окнами? Мои люди вершат казнь над бунтовщиками.

Цепь мушкетеров дала второй залп, и последние осужденные «василисками» защитники поместья упали в траву. Фернан безучастно смотрел на тела расстрелянных людей. Ни пощады. Ни милосердия. Ни жалости. Три «ни», из-за которых контрразведку ненавидели и… терпели.

– Ваше место среди тех, кто сейчас лежит в саду, сеньор. И клянусь всем тем, что мне дорого в этом мире, если вы и дальше будете отпираться, то я самолично расстреляю вас без всякого суда и следствия. Как собаку! А после сделаю все от меня зависящее, чтобы ваш род навеки покинул эту грешную землю.

– Ни я, ни мой род не боимся умереть за правое дело.

– Слишком громкие слова, – поморщился маркиз. – Будьте проще, сеньор. По вас не видно, что вы не боитесь смерти.

– Я не боюсь! – отчеканил де Муора.

– Ну а ваши родственники? Надеюсь, у вас хватит ума побеспокоиться за их жизни? – Он помолчал. – Я предлагаю вам вполне приемлемый вариант выхода из ситуации, в которую вы себя загнали по собственной глупости. Вы рассказываете мне все без утайки, а я в свою очередь закрою глаза на ваши ошибки. И выпущу вас живым из особняка уважаемого виконта Лосского. Обещаю, что контрразведка не будет преследовать ни вас, ни ваш род.

– С чего такая щедрость? – Как ни старался Эрландер Симоеш придать своему голосу вселенское безразличие – не получилось.

– Простите, сеньор, но вы всего лишь пешка в игре больших фигур. Я несильно расстроюсь, если вы просто покинете доску. Думаете, ферзь и король защитят вас? Им плевать на маленьких пешек, у них идет борьба за трон. Если о вас и вспомнят, то очень не скоро. Вы просто жертва обстоятельств, не более. Так вляпаться можно только случайно. Расскажите мне все – и можете быть свободны. Слово дворянина.

– Совсем недавно вы сказали, что у вас полно неопровержимых фактов, чтобы отправить меня на виселицу.

– Да. И в то же время я очень хотел бы услышать ваш рассказ.

Де Муора молчал и кусал губы. Понимал, что у него нет другого выхода, и все же колебался.

– У меня не так много времени, – поторопил его «василиск». – К тому же в любой момент сюда может заглянуть Его Светлость. Вы ведь не хотите, чтобы появились лишние свидетели нашего разговора? Это решило дело.

– Помните, вы дали мне слово, сеньор! – Кровник испытующе посмотрел на маркиза де Нарриа.

– Тысяча демонов! Я помню о своем слове! – вспылил Фернан. – Долго вы еще намереваетесь торговаться?!

– С чего мне начать? – с готовностью произнес прижатый к стенке Эрландер Симоеш.

– Начните со смерти маршала де Туриссано. И не забудьте рассказать о том, как к вам в руки попал его кинжал.

Де Муора вздрогнул, облизал искусанные в кровь губы и поспешно кивнул.

– Я был его адъютантом. В тот вечер он отправился в Арреду с личным слугой, а я должен был приехать позже и привезти ему бумаги от де Каэро. Я опоздал. Уже стемнело, но в кабинете графа горел свет. И у него были гости. Во внутреннем дворе стояла карета. Меня не видели. Я сразу отвел лошадь на конюшню, ибо ни конюхов, ни слуг граф в Арреде не терпел.