Яцек Дукай - Ход генерала

Ни с того, ни с сего в Генерале вскипел холодный гнев. Одной силой мысли он повернул Закрацу вместе с креслом к себе, после чего нацелил окруженный стеклом и металлом палец.

– Не оскорбляй меня, Закраца, – процедил он сквозь сжатые зубы. Король с Бирзинни не понимают, потому что не хотят понимать, но разве и ты думаешь, будто мне эта война нужна ради забавы, развлечения, чтобы похвастаться?

– Прошу прошения, если вы это восприняли именно так…

Столь же быстро генеральский гнев прошел.

– Ладно, проехали. – Жарны махнул тростью, повернулся и вышел.

Джинн посадил служебную колесницу на крыше его виллы буквально в нескольких локтях от лежанки со спящей Касминой. Она заснула, следя за битвой на Жабьем Поле, в беспомощно висящей руке она все еще сжимала рюмку с остатками вина на дне. Генерал подошел, остановился над девушкой и глянул. Она была в белом, шелковом халате; поясок развязался, и шелк стекал по еще более белому телу. Генерал стоял и смотрел: голова опиралась на руке, веки опущены, губы полуоткрыты, растрепанные волосы прикрывают половину лица; на другой стороне, на скуле, красноватый отпечаток, наверное только что повернулась во сне с одного бока на другой. Генерал глядел, как она дышит. Груди поднимались вверх и опускались вниз. От ночной прохлады соски насторошились. Генерал поднял правую руку и придержал ладонь перед приоткрытыми губами Касмины. Горячее дыхание обжигало его кожу. Он глядел, как шевелятся под веками ее глазные яблоки. В женщине было три четверти эльфийской крови и, не было исключено, что сейчас она видела его сквозь веки. Он наклонился и поцеловал ее. В первом, рефлекторном движении, еще даже не проснувшись, не открыв глаз – та обняла Генерала и притянула к себе. Тот уперся, опасаясь за целостность лежанки.

– Старики, такие как я, – шепнул он, – верят уже лишь таким признаниям: бессознательным, невольным.

– А откуда тебе известно, кто мне снился?

– Я.

– Правда, мне снился ты. Ты заглядывал?

– Нет. Я видел, как ты улыбалась, а эта улыбка мне известна.

Он поднял рюмку, выпрямился, выпил.

– Тебе понравилось? – спросил он, указывая рюмкой на небо.

Девушка помассировала ухо, потянулась, завязала поясок на халате.

– Такие дети, как я, – буркнула она, – любят живописные зрелища. Пришло приглашение на пир к Озрабу, поедем?

– Нет.

– Ты даже не спросил, когда это.

– Завтра или послезавтра.

– Что, снова выезжаешь?

– Политика, Кас, политика.

Та с размахом поднялась, даже лежанка перевернулась.

– Ебать я хотела политику, – недовольно пробурчала она.

Генерал рассмеялся, притянул ее, прижал к себе.

– Я и не подозревал, что ты такая извращенка. Ну ладно, пошли уже, перед рассветом прохладнее всего.

Они спустились на второй этаж. Полтергейсты приготовили для Генерала горячую ванну – Касмина притворилась, что на него обиделась и отказалась, пошла сплетничать с подругами через зеркало.

Полклепсидры летаргии в обжигающей воде хватило Генералу, чтобы расслабиться полностью. Очнувшись, он провел несколько переговоров, пользуясь отражением в потолочном зеркале, на которое Генерал наложил заклятие с целью убрать сконденсировавшийся пар и войти в сеть городских зеркал. После этого полтергейсты вытерли Жарного толстыми, мягкими полотенцами и одели в трехслойное одеяние. Он перешел в кабинет. Времени на еду было жалко, поэтому взял энергию непосредственно из руки, проведя ее через плясавший в камине огонь. Усевшись затем в кресле, он активизировал «слуховое окно»: самое универсальное из стандартных заклинаний, визуализирующих магию. В «слуховом окне» имелся встроенный дешифрующий модуль, чтобы пробить возможные блокады заклинаний, защищающих их перед раскрытием на глазах чужого человека; но здесь хватило выявления пароля, потому что все это были заклинания самого графа. Но, понятное дело, есть заклинания и заклинания, пароли и пароли, различные уровни секретности и различные «слуховые окна».

Яркие пестрые цветы конструктов выстрелили из стен, из лежавших на столе и на полках шкафов артефактов, из самого стола, а левая рука Генерала буквально взорвалась гигантским, многоцветным букетом, который заполнил чуть ли не все помещение. Отделив все остальные визуализации, Генерал сконцентрировался только на последней. Он просканировал и развернул интересующие его ветви, втянув вовнутрь остальные символизирующие заклинания манифестации. Осталось всего лишь три конструкта: один в виде пошатывающейся черной в красные полоски контрзаклинаний трубы от указательного пальца до двери; второй, сплывающий разноцветным ковриком из под запястья на колени Генерала и вниз под ноги; и третий в виде паучьей сети жестких решающих алгоритмов, выраставшей из предплечья под самый потолок, где она складывалась в одеяло густого дыма. Инстинктивной, побочной мыслью Жарны вызвал квазииллюзорные магические операторы в виде пары щипцов, ножа, игл и бобины серебристой ленты – этот цвет не выступал ни в одной из визуализаций. После этого Генерал открыл сферу подвремени и приступил к работе. Языки пламени в камине поползли в замедленном темпе, словно стекающее внутри не подверженной действию гравитации печи не застывшее стекло.