Роберт Говард - КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Арам затеплил бронзовый светильник и указал Конану на две двери, обе — очень надежно запертые.

— Чувствуй себя в безопасности, киммериец,— подмигнул он, стоя на пороге.

Конан хмыкнул, вытащил из ножен меч и бросил его на кровать.

— Твои решетки и запоры хороши,— сказал он,— но я предпочитаю спать, положив под руку добрый клинок!

Арам не ответил. Он чуть-чуть задержался в дверях, поглаживая бороду и рассматривая внушительное боевое оружие. Потом молча удалился и прикрыл за собой дверь.

Задвинув тяжелый засов, Конан пересек комнату, открыл внешнюю дверь и выглянул наружу. Его комната была в западном крыле здания, она выходила как раз на дорогу, что вела в пустыню. Конан увидел за дверью небольшой дворик, окруженный отдельной стеной. Та ее часть, что отъединяла дворик от остальной территории таверны, выглядела сплошной и высокой; та же, что сообщалась с дорогой, была явно пониже, в ней имелись ворота, и на них Конан не заметил замков.

Киммериец постоял на пороге, отвернувшись от светильника и глядя туда, где дорога терялась среди густых пальм… Перистые листья шелестели на легком ночном ветру, а за рощицей раскинулась нагая пустыня. С противоположной стороны мерцали городские огни, слышался отдаленный уличный шум… Над головой Конана горели звезды, шептала листва, а за низкой стеной лежала дорожная пыль и торчали во тьме брошенные дома. И где-то за пальмами, с той стороны рощи, начал глухо бить барабан.

Вот когда Конан невольно припомнил туманные предупреждения зуагира… От них легко было отмахиваться солнечным днем, посреди людной улицы. Сейчас эти бредни показались киммерийцу куда более похожими на правду. Ко всему прочему, ему не давали покоя опустевшие лачуги напротив. Что за таинственная причина отваживала от них нищих?..

Конан вернулся в комнату, закрыл дверь и вдвинул запор.

Светильник почти сразу начал мигать. Киммериец заглянул в него и ругнулся: пальмовое масло, которым была заправлена лампа, плескалось на самом дне. Он даже хотел заорать, призывая нерадивого Арама, но потом махнул рукой и задул еле живой фитилек.

Оставшись в темноте, киммериец одетым вытянулся на постели, привычно найдя и стиснув ладонью рукоять длинного меча. Последний раз покосился на звезды, глядевшие в маленькое окно, прислушался к шепоту листьев — и погрузился в чуткий сон, сквозь который все наплывал негромкий бой далекого барабана. Барабана, обтянутого кожей, ритмично и глухо звучавшего под неторопливой черной рукой…

Киммерийца разбудил звук тихо-тихо приоткрывшейся двери… Варвар проснулся — но не так, как какой-нибудь цивилизованный человек, который еще некоторое время валяется в полусне, с трудом продирая глаза и не особенно понимая, на каком свете находится. Конан пробудился сразу и полностью и столь же мгновенно распознал потревоживший его звук. Уже готовый к немедленному действию, он увидел, как начала медленно открываться внешняя дверь… Щель, сквозь которую виднелось звездное небо, постепенно расширялась, а потом звезды заслонила громадная черная тень. Покатые плечи, уродливая шишковатая голова...

Конан невольно ощутил пробежавший по спине холодок. Он ведь отлично помнил, как запирал эту самую дверь! Ну и каким, интересно, образом она теперь отворялась, если не при посредстве магической силы? И откуда у человеческого существа могла оказаться на плечах безобразная башка вроде той, что угадывалась в двери?.. Киммериец разом припомнил все россказни о проделках нечистой силы, которых успел наслушаться в зуагирских шатрах, и его пробило холодным потом.

И вот чудище неслышно проскользнуло вовнутрь. Оно двигалось на полусогнутых ногах, неуклюжей обезьяньей походкой… И вдруг ноздрей киммерийца коснулся очень знакомый запах. Именно тот запах, что описывали ему зуагиры, по словам которых от нечисти еще и разило.

Незаметно и медленно Конан подобрал под себя ноги, поудобнее передвинул меч… И когда он нанес удар, это был смертоносный удар тигра, охотящегося в ночи. Никакой демон не сумел бы опередить пружинно-стремительного броска… Клинок мелькнул и воткнулся в живую плоть, рассекая мышцы и кости. Раздался сдавленный вскрик, на пол тяжело рухнуло тело. Конан нагнулся над упавшим, держа в руке окровавленный меч… Дьявол, животное или человек — вторгшийся к нему совершенно точно был мертв. Конан это чувствовал, как чувствуют варвары и дикие звери… Потом киммериец выглянул во дворик сквозь полуоткрытую дверь. Там никого не было. Зато уличные ворота стояли распахнутые.