Роберт Говард - КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Девушка обошла изваяние, направляясь к дальней стене. Нечаянно задев боком выставленное каменное колено, она содрогнулась и отскочила, словно ядовитая рептилия коснулась ее. Широкую спину идола отделяло от мраморной стены с вырезанными на ней золотыми листьями расстояние в несколько футов. За его левым и правым плечами виднелось по двери. Обе — из слоновой кости, перекрытые золотыми арками.

— Эти двери,— торопливо объяснила девушка,— ведут в два конца подковообразного коридора. Видишь ли, однажды я побывала внутри храма…— Судя по тому, какая дрожь потрясла ее тело, воспоминания были и жуткими, и непристойными,— В вершине «подковы» находится вход в покои Тотразмека. Но где-то тут, в этой стене, есть еще тайная дверь, позволяющая проникнуть во внутренние помещения…

Ее пальцы проворно забегали по гладкой поверхности, на которой нельзя было различить ни щели, ни трещинки. Конан с мечом в руке стоял рядом и настороженно озирался. Тишина пустого храма давила на него, воображение в ярких красках рисовало все то, что могло ждать их за стеной… Конан чувствовал себя диким зверем, изготовившимся сунуть нос в ловушку…

— Ага!..— Девушка наконец-то нащупала тайную пружину, и в стене разверзся черный прямоугольный провал. Но буквально тут же раздался отчаянный визг:

— Сет!!!

Конан мгновенно рванулся на выручку… И увидел, что его спутницу сгребла за волосы громадная уродливая лапа. Девушку, сбитую с ног, уже утаскивали в темноту. Конан хотел перехватить ее, но не успел. Его пальцы лишь скользнули по гладкой девичьей коже. Забиби исчезла в отверстии, и потайная дверь мгновенно захлопнулась. Стена снова казалась сплошной.

Лишь откуда-то из ее недр донесся приглушенный шум короткой борьбы, потом женский вопль… И наконец — смешок, негромкий, но такой, что у Конана кровь в жилах заледенела.

Выругавшись, киммериец так шарахнул по стене эфесом меча, что мрамор потрескался и раскрошился. Однако тайная дверь не поддалась; здравый смысл подсказывал, что ее, верно, успели накрепко запереть с той стороны. Повернувшись, он без промедления устремился к одной из двух дверей под золотыми арками.

Он хотел было уже разнести створку мечом, но в последний миг передумал и решил попробовать просто рукой. К его удивлению, дверь легко подалась, отойдя внутрь, и горящему взгляду Конана предстал длинный коридор, таявший в отдалении в неверном мерцании таких же курильниц, что и в самом храме.

На дверном косяке виднелся тяжелый золотой засов. Конан легонько пробежался по нему кончиками пальцев… и почувствовал легкое, едва уловимое тепло. Чтобы ощутить его, надо было иметь органы чувств столь же тонкие, как у дикого зверя.

Конан понял, что к засову прикасались — открыли его — буквально секунды назад. Итак, дельце, в которое он по глупости впутался, все больше приобретало черты ловушки, только теперь в ней появилась еще и приманка. Уж верно, от Тотразмека не укрылось постороннее проникновение в его храм, и жрец принял меры…

Было вполне очевидно: войти в коридор значило шагнуть прямиком в капкан. Однако Конан медлить не стал. Где-то там, в скудно освещенных покоях, удерживали Забиби, и если известное Конану о жрецах Ханумана было правдой хоть наполовину — девушку следовало выручать, и чем скорее, тем лучше. Конан вошел в коридор, осторожный, точно пантера на охоте, с мечом наголо, готовый мгновенно разить хоть вправо, хоть влево.

По левую руку от него в коридор выходила вереница все таких же дверей из слоновой кости; Конан перепробовал все по очереди — заперто. Он прошел футов семьдесят пять, когда коридор резко ушел влево,— похоже, Забиби не ошиблась, описывая его форму как подковообразную. Внутри изгиба тоже обнаружилась дверь, и она подалась под его рукой.

Перед киммерийцем был просторный квадратный чертог, освещенный несколько лучше, чем коридор. Стены — белый мрамор, пол — слоновая кость, потолок — фигурное серебро. Роскошные атласные диваны, костяные табуреточки для ног, овальный стол, тяжелый на вид, из не вполне понятного материала, смахивающего на металл. На одном из диванов, откинувшись на подушки, полулежал человек. Он смотрел прямо на дверь и, перехватив изумленный взгляд Конана, рассмеялся.

Он был почти наг, если не считать набедренной повязки и высоко зашнурованных сандалий. Коричневая кожа, коротко остриженные черные волосы, живые черные глаза на широкой самоуверенной физиономии… В груди и в поясе человек был поистине необъятен, мышцы на руках и ногах так и играли. Ладони же… нет, таких широченных ладоней Конан точно никогда в жизни не видел. Сидевший на диване явно обладал чудовищной физической силой, и она удивительным образом являла себя в каждом самомалейшем движении.