Генри Олди - Рассказы

Омерзительное бледно-розовое существо с полуразложившимися зубами и сосискообразными пальцами без малейших признаков когтей шагнуло к Джейку из-за внешней стороны склепа. В детстве мама нередно пугала его людьми, подростком он обожал страшные истории, но такое!..

Этого Джейк вынести не смог. Он выхватил из-за пояса осиновый кол и всадил его себе в сердце…

…Следственная комиссия констатировала самоубийство на почве нервной депрессии; показания пьяного Фреда были выброшены секретарем – все твердо знали, что это мистика и людей не бывает…»

Джаффар немного поразмыслил над найденным обрывком сценария, сунул его в карман и присел прямо на пол. Откуда-то снизу до него доносились отголоски семейной сцены:

– Опять пару схлопотал! – рокотал солидный сердитый бас.

– Не пару, а кол! – огрызнулся мальчишеский дискант. Послышался возглас, звук падения крупного тела и шлепок, сопровождаемый хныканьем.

– Чему тебя только в школе учат? – произнес наконец женский голос.– Сколько раз тебе говорить, что это неприличное слово… Ну, кто теперь будет папу откачивать?

И тут Харири осенило. С криком «Эврика!» он понесся по коридору.

…Директор оказался обаятельным мужчиной средних лет, улыбку которого не портили даже плотно сжатые губы. Джаффар нахально уселся в кресло, представился и попросил разрешения начать. А начало было таким…

– В один прекрасный день… Простите, в одну прекрасную ночь в пыльных закоулках филиала заурядной киностудии появился вампир. То ли ему осточертели родные кладбищенские кипарисы, то ли в нем проснулась неодолимая тяга к искусству – но, так или иначе, результатом блужданий бедного упыря стал труп встреченного продюсера, оставшийся в одном из переходов с традиционным следом клыков под ухом. Весь день несчастный вампир не находил себе места, а в шесть часов вечера помчался в памятный переход. Там его поджидал восставший из гроба продюсер.

После недолгого обсуждения вариантов нового сценария они разошлись по съемочным площадкам. На следующую ночь к ним присоединилась местная примадонна, которую не портили даже удлинившиеся зубки, и оператор. Через две недели студия «Триллер Филм Инкорпорейтед» приступила к съемкам.

Гримироваться теперь приходилось не перед кинопробами, а после

– если кто-нибудь хотел сходить, к примеру, на дискотеку. Проблема массовок решилась сама собой – кладбище было за углом, и толпы статистов в белых саванах лазили прямо через забор.

Впрочем, немногие сохранившиеся на студии люди, особенно вечно пьяный сторож, кусать которого было просто противно, отнеслись к ситуации философски. Кое-кто даже добровольно соглашался на укус

– правда, только после свадьбы…

Итак, смешанный коллектив студии с энтузиазмом взялся за дело. Первая же лента «Вампир во время чумы» добавила шесть нулей к банковскому счету, а сериал «Кровь с молоком»…

– Достаточно, мистер Харири,– директор снова улыбнулся, обнажив на этот раз все тридцать восемь зубов, не считая четырех рабочих резцов.– Я надеюсь, вы ограничитесь этим. Уважая ваш интеллект, а также фантазию, я думаю, что такой доклад все-таки не поступит в прокуратуру округа, не обладающую вашими умственными способностями. Вы меня понимаете? Кроме того, в противном случае я гарантирую вам со своей стороны весьма крупные неприятности… Не стоит лезть в бутылку, мистер Харири.

– Почему? – недоуменно спросил Джафар Муххамад Ибрагим Аль-Харири бену-Зияд, стремительно уменьшаясь в размерах и прыгая в стоявшую на столе пустую бутылку из-под джина. Звякнула завинчивающаяся пробка, бутылка вылетела в окно, сделала круг и взяла курс на Саудовскую Аравию.

…Мертвые серые волны набегали на мертвый оплавленный песок и с точностью метронома откатывались обратно, туда, где морское пенящееся месиво смыкалось у горизонта с мутным небом, изорванным провалами атмосферных дыр и вихревых колодцев, предвещавших торнадо. Небо нехотя сплевывало мелкие, слабо светящиеся брызги в грязную земную плевательницу; земля в местах попадания вяло дымилась, остывая спекшейся коркой – впрочем, дымилась она уже несколько лет. Ветер метался над побережьем, ветер свистел в сухих скелетах немногих сохранившихся зданий, ветер ворошил грязный тюль пепла, обнажая погребенные под ним кости. Небо равнодушно разглядывало останки. Плевать оно на них хотело…