Гай Орловский - Ричард Длинные Руки

– Ага, а на привалах иногда ночью выбрасывали по камешку? Чтобы легче двигаться?

Он похлопал меня по плечу.

– Дик, ты умеешь видеть. Но пойми, днем в небе орлы и коршуны, ночью – совы. Мы не знали, какая птица сама по себе, а какая на службе Тьмы. А если еще и ты... из Темных? Тебя могли нам просто подсунуть по дороге. Ведь то умение, которым ты пользовался, не от господа бога нашего! Если бы ты сообщил, что у нас просто камни, то Галарда могли бы перехватить. А так мы все силы на себя, а Галард еще три дня тому благополучно... Не хмурь брови. Дик! Если бы мы не отвлекали всех на себя, ему бы никогда не доставить мощи в замок!

По булыжной мостовой с грохотом медного всадника промчался человек в железе на таком огромном коне, что даже мой показался жеребенком.

– Это и есть доблестный Асмер, – проревел он, – и... кто-то новенький?

Он слез с коня, такие гиганты не соскакивают, но и теперь возвышался над Асмером на голову. Со мной вровень, но явно крепче и тяжелее. От него пахло потом, дорожной пылью и даже гарью, словно только что прошел через горящий город. Во всем облике власть, уверенность, а движения выдают человека, рожденного повелевать и отдавать приказы.

За его плечами в черноте ночи страшно сияла луна. Все пятна на ее диске четкие, видны с ошеломляющей ясностью. Зубчатая башня на черном небе выглядела выкованной из чистейшего серебра, каждый каменный блок искрился и блистал множеством мелких искорок. В воздухе что-то мелькнуло.

По небу летели полупрозрачные люди. За их спинами часто-часто трепетали длинные, как у стрекоз, крылышки, а за некоторыми, я счел их женщинами, развевались по воздуху изящные шарфы.

Одна повернулась – я увидел смеющееся лицо, – помахала мне рукой. Донесся тихий смех, женщина уже исчезла.

Гигант всматривался в мое лицо. Глаза его сузились. Он спросил Асмера потвердевшим голосом:

– Это кто с тобой?

– Милорд кастелян, – ответил Асмер поспешно и почтительно, – это Дик, он простолюдин. Однако проявил себя сильным и отважным воином. И оказал немало услуг. Я бы сказал, что не будь его, нам пришлось бы намного труднее.

Труднее, подумал я рассерженно. Да я вас вытаскивал из ям.

– В церковь, – распорядился кастелян отрывисто. – На исповедь! Мы не можем рисковать.

– Да-да, – ответил Асмер. – Дик, тебе надо обяза...

Он умолк на полуслове.

Я проследил за его взглядом. Из ворот замка в сопровождении слуг вышла женщина. Глаза мои растопырились до предела, видя такое великолепие. В этом мире отсутствуют слова «эротичная», «сексуальная», а если их попытаться ввести, то приживутся только в виде самой грязной ругани, но эта женщина... Это двигалась воплощенная чувственность при полном отсутствии души. Сочное гибкое тело самки, высокая, почти неприкрытая грудь, крутые сытые бедра, безукоризненное лицо с чувственным ртом, чувственными глазами и чувственной кожей. Ее распущенные волосы свободно падали на спину и плечи, и я невольно представил эти волосы в беспорядке на подушке... и ее порозовевшее лицо с пухлыми, темными от поцелуев губами.

Она скользнула по мне взглядом. По ее губам пробежала едва заметная улыбка, но вообще-то она вряд ли выделила меня из толпы, ведь на нее жадно смотрят все мужчины.

– Королева Шартреза, – сказал Асмер, делая ударение на последнем слоге. – Молодая жена нашего короля...

Я сказал невольно:

– А как она... с Тьмой?

Асмер взглянул на меня пронзительно.

– И ты заметил?

– Ну...

– Здесь даже чужой муравей не проползет, – заявил кастелян уязвленно.

Муравей не проползет, подумал я, но идеи... Диссиденты возникают даже в самых закрытых обществах. Без всякого контакта с иностранными шпионами.

Асмер шлепнул меня по плечу.

– Слышал, Дик? Тебе надо сперва на исповедь. Давай-ка я отведу тебя, а то будешь искать еще сутки.

Он жизнерадостно улыбался, голос преувеличенно громкий. Мол, я ж о тебе забочусь, надо успеть покаяться, а то если вдруг убьют, то непокаянному дальше жить хуже. Но я не сомневался, что готов вести меня силой, если заупрямлюсь.

Я кивнул, мы пошли через двор. Между лопаток уперся острый, как наконечник боевого рыцарского копья, взгляд кастеляна. Я все время чувствовал это прикосновение холодного металла. То ли кастелян неслышно ехал следом на ставшем призрачным коне, то ли копье чудесным образом удлинялось, не ломаясь под действием гравитации.

Через двор нам наперерез быстро двигался огромный человек в доспехах, но с непокрытой головой. За ним спешили, переходя на бег, двое рыцарей. Увидев Асмера, гигант остановился так резко, что рыцари ткнулись ему в спину. Он даже не заметил, а для них это было как для автомобилистов, что налетели на бетонную ограду.