Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – воин Господа

– А ты кто, черт бы тебя побрал?

– Твой хозяин, раб!

Улаф задохнулся от бешенства, ринулся на всадника с поднятым мечом. Но его клинок встретился с клинком всадника. Свободной рукой всадник отбросил капюшон, Улаф вздрогнул и отступил. Меч его бессильно опустился.

– Господин... – вырвалось у него робкое. – Но говорили... говорили, что вы погибли...

– Я к гибели был близок, – прорычал Ягеллан. Он посмотрел в нашу сторону, я содрогнулся от его обезображенного багровыми шрамами лица. – Очень близок... Но ни герои, ни маги так просто не умирают. Ты проиграл, Ричард! Оружие Арианта заперто Святым Заклятием, и нет на свете человека, который мог бы пройти через эту защиту. Ни в твоем сраном Зорре, ни где еще... Но как вовремя вы подоспели со своими ничтожными доспехами святого Георгия! Это как раз то, в чем я легко пройду защиту, наложенную святошей... Теперь доспехи и меч Арианта наконец-то мои!

Смертельный холод пахнул мне в спину. Улаф кашлянул, привлекая внимание, поклонился.

– Господин... твои вещи унес вор. Его зовут Хельми, ты его знаешь. Я за ним послал вдогонку Зимеля с десятком лучших воинов, но... надежнее, если ты сам, господин, с твоей способностью летать...

Ягеллан спросил жестко:

– Хельми?

– Да, господин.

– Он украл все вещи?

– Да, господин, все.

Ягеллан прорычал в таком бешенстве, что Улаф отпрянул в страхе:

– Хельми уже стал кормом для волков! Его клюют вороны! Мой конь перепрыгнул через его труп, когда я несся сюда.

Улаф спросил растерянно:

– Но мешок, в нем доспехи...

Ягеллан проревел в бешенстве:

– Их там не было!

– Господин, – прошептал Улаф в ужасе, – но как же...

Ягеллан повернулся к нам. Его шатало, он явно был измучен до крайности, а страшные шрамы, перекашивая половину лица, придавали жуткий вид.

– Улаф, – велел он осевшим голосом, – немедленно бери десяток... нет, пару десятков лучших воинов. Скачи по следам. Найди! Найди эти доспехи! Только с ними я могу пройти защиту и получить меч и доспехи Арианта.

Улаф попятился, ожег нас ненавидящим взглядом, исчез. Страшное, обезображенное лицо Ягеллана дергалось, шрамы пульсировали, словно внутри что-то кипело. Глаза вспыхнули, но тут же погасли. Я впервые увидел, что Ягеллан не только обезображен, но и выдоен до последней капли.

– Не может быть, – прохрипел он с ненавистью. – Не может быть... чтобы все было потеряно! Была только одна возможность пройти защиту... именно в доспехах святого Георгия! Но теперь опять века... а то и тысячи лет... Если доспехи затеряются, заснут в каких-то щелях, как спят в этой земле тысячи странных изделий древних времен, то... Единственная малая радость, что у меня осталась, – это подвесить вас всех над медленным огнем. Я это сделаю, сделаю с радостью...

Ланселот зашевелился, открыл затуманенные глаза. Рука его вздрагивала, но тянулась к мечу, что лежал рядом. Асмер стиснул кинжал, а Бернард выпрямился во весь рост, сказал гулко:

– Ню-ню. Сделай... если сможешь.

За спиной Ягеллана стояло еще около двух десятков воинов с обнаженным оружием в руках. Все смотрели на нас с почтением и страхом. Ягеллан указал в нашу сторону.

– Взять их!.. Если не сможете взять живыми, то... так и быть – убейте! Я все же получу какое-то удовольствие, когда изрежу их тела на куски... и скормлю собакам. А потом вы возьмете Зорр... и ваши победоносные войска ничто не остановит!

Воины двинулись на нас, прикрываясь щитами, очень осторожные. Даже те, что вели себя в прошлый раз, как берсерки, в этот раз шли смирные, как овечки. И держали строй.

Бернард тяжело замахнулся топором, но я его опередил, сделал выпад, поймал врага на ложный замах, а сам ткнул мечом, как шпагой. Воин всхлипнул и повалился навзничь, расстраивая слаженный строй.

– Хорошее начало, – слабо сказал Асмер. Он бледно улыбался, в обеих руках его по кинжалу, но вставать он не решался. Под ним широкая красная лужа, из глубоких ран на ногах все еще сочатся кровь и сукровица.

– Их нам и на семечки не хватит, – сказал я нагло. Они ринулись в нашу сторону. Я вскинул меч... мир вспыхнул слепяще-ярким светом! Стало светло, я б сказал, как днем, если бы это не было днем, но даже небо над нашими головами на краткий миг превратилось от неожиданности в темное и звездное, а нас высветило, как мощными прожекторами. Земля загудела под грохотом множества копыт.

Воины оглядывались, вскрикивали в ужасе. Со стороны леса неслись огненные всадники. В руках у них сыпали искрами поднятые к небу огненные мечи. У коней из ноздрей вырывалось красное пламя. Оранжево-желтые мечи и красное пламя, а остальное все было белое, настолько белое, что всадники сливались с белоснежными конями. Во главе конного отряда несся огромный человек с развевающимися седыми волосами.