Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – воин Господа

Перед глазами розово блестело. Я смахнул кровь с глаз, это блестят широкие и острые наконечники копий, их масса, в три ряда, копья крепко держат забрызганные кровью разъяренные воины, нас окружили со всех сторон.

Раздвинув кнехтов, в нашу сторону протолкался громадный воин. Доспехи на нем помяты, а когда с трудом поднял забрало, я увидел громадный кровоподтек в половину заросшего шерстью звериного лица. Однако в глубоко запавших глазах было злое торжество.

– Узнали? – проревел он. – Вижу, узнали...

– Знакомая рожа, – ответил я, – но что-то не могу вспомнить...

– Если ты и сумел одурачить других, – сказал он громко, игнорируя меня, обращаясь только к неподвижному Ланселоту, – то не настоящего воина! Это я, великий Улаф, призванный водить полки! Только я разгадал сразу, что ты не король Карл, тот не так сидит в седле... Вы все видели, что я их разоблачил?

Воины дружными и громкими криками подтвердили, что он – самый умный и проницательный. И что с ним они не пропадут, а добычу добудут.

– Все получилось, – сказал Улаф, – как нельзя лучше. Вы – трупы, а мешок с доспехами вашего святого теперь у меня! А кто его доставит моему Повелителю, тот и получит власть над этими северными землями. Теперь я буду водить войска, а не Кунгур, не Елдарк и даже не великий Ягеллан, что от кровавых битв ушел в какие-то поиски!.. Ты его убил? Что ж, ты только освободил мне дорогу.

Я с трудом повернул голову. Коней быстро уводили под узцы. Мой конь, у которого никаких мешков на седле, сам побежал за теми, кого тащили за повод.

– Ты дурак, – ответил я хрипло, но погромче, чтобы слышали воины. – Воинам нужен полководец, который их щадит, а ты погубил своих людей по дурости и собственному бешенству! Вон они лежат, посмотри. Войска должны водить опытные старики, а не кровожадные герои...

Он крикнул в ярости:

– Мои воины пойдут за мной еще и потому, что я получу эти земли во владение! И только я буду раздавать здесь наделы самым верным из них! Убейте их всех!

Бернард тяжело поднялся, топор снова в его руках, я подтащил к себе чей-то меч, оперся на него и встал.

Меня шатало, но мы вдвоем встали спина к спине. В глазах воинов я видел страх и растущее изумление. Улаф заорал:

– Убейте их! А доспехи увезите в мой шатер.

Кто-то проворчал:

– Да теперь увезем вместе с конем. А то вон пятеро уже лежат... пока разобрались, что к чему.

– Увозите с конем! – прокричал Улаф. – Быстрее, мерзавцы!

За спинами копьеносцев мелькало, суетилось, оттуда доносились крики, к Улафу подбежал молодой воин, лицо бледное, проговорил быстро и запинаясь:

– Видели... их подхватил Херми. Он вскочил на коня...

– Что-о-о-о?

– И унесся.

– Куда?

Воин повернулся, неуверенно махнул в сторону заросшего лесом холма. Улаф от злости словно обезумел.

– Догнать! Зимель, возьми десяток людей! Догони, убей, забери все, что при нем...

Он орал, брызгая слюной, воины отодвигались от него, я даже начал надеяться, что удастся как-то вырваться, если очень сильно повезет.

– А почему ты решил, – сказал я громко, – что этот Зимель, если даже убьет твоего Хельми, то вернет доспехи святого Георгия? Он точно так же может привезти их вашему Карлу... или кому вы служите. И он станет полководцем, а ты... ты будешь дураком, обманувшим своих воинов... Три четверти погибли, а те, которых ты привел, никакой добычи не получат! У нас ничего нет, а убить хоть кого-то еще сможем...

Улаф зарычал, схватился за рукоять меча. Воины громко роптали, двое ветеранов решительно протолкались к нему, один сказал:

– Я привел лучших храбрецов из своего племени! Но от всего отряда осталось только двое. Но и они не вернутся героями, отягощенные золотом и с молодыми пленницами! И я не смогу заплатить семьям убитых.

Улаф выхватил меч, слегка пригнулся, готовый дорого продать свою жизнь. Лицо его дергалось, изо рта потекла пена. Он начал грызть край щита.

Воины медленно отступили, ветераны тоже попятились, а затем сделали знак воинам и все вместе плотной группой направились в сторону Зорра.

– Я всех вас уничтожу! – прокричал Улаф вдогонку. – Вы предали! Вы нарушили договор!

С далекого холма спустился на темном коне огромный всадник. Конь шел в нашу сторону усталой рысью. Всадник был в темном плаще, но я сразу ощутил, что плащ наброшен на металлические доспехи.

Конь перешел на шаг, всадник окинул нас равнодушным взглядом, Улаф в бессильной ярости смотрел на нас с Бернардом. Ланселот еще не шевелился, но Асмер пришел в себя, сел, в руку взял кинжал. Его затуманенные болью глаза отыскали ноги Улафа, и тот словно ощутил острие кинжала на своих сухожилиях, отступил, обернулся к всаднику.