Ольга Михайлова - Замок искушений

Через минуту состоялось знакомство. Юноша, высокий смуглый красавец, назвавшийся Этьенном Виларсо де Тораном, представил молодым людям свою сестру Сюзанн. Упоминание о родственных связях сразу оживило глаза Огюстена и Рэнэ, ибо Сюзанн была просто красавицей. С робкой улыбкой смотрел на неё и Клермон, отметив, что девице не более двадцати лет, брат же казался лет на пять старше. Клермон обратил внимание и на то, что, сколь ни хороша Сюзанн, Этьенн, величественный и обаятельный, выглядит ярче и заметней сестры. Сам Этьенн, дружески поздоровавшись с Огюстеном, оглядел и его друзей, которых видел впервые. Под его пристальным и умным взглядом Клермон смешался, и даже Рэнэ де Файоль, которого трудно было смутить, почувствовал себя неловко. Этьенн же, церемонно поклонившись Клермону, куда менее чопорно, почти фамильярно поприветствовал Рэнэ.

Мадемуазель Сюзанн тоже оглядела тех, с кем ей предстояло провести лето. Рэнэ де Файоль показался ей обаятельным и игривым, Клермон — сдержанным и застенчивым, а Дювернуа — несколько вульгарным, но если среди парижской толпы их можно было бы выделить, то сравнения с её братом они не выдерживали, на глазах становясь блеклее и словно уменьшаясь. Впрочем, Клермон, бывший одного роста с графом, не сильно терялся на его фоне, но костюм… Боже мой… Сюзанн бросила на Клермона взгляд, исполненный нескрываемой жалости.

Тот заметил его и покраснел.

Вся компания проследовала в замок, немного задержавшись на мосту, наблюдая за бурлящей на перекатах рекой. Вода имела странный буровато-зелёный цвет, что приезжие объяснили цветом местной почвы. После моста вымощенная коричневато-желтым камнем дорога, обогнув основную башню и боковую стену замка, привела их к необыкновенно живописному арочному входу, увитому плющом.

Все остановились, пораженные гордым величием широкого парадного подъезда, фасада с двадцатью окнами, всем внушительным видом здания, два крыла которого словно обнимали приезжих. Утро давно миновало, но за боковой уступ дома солнце перевалило только что, и сейчас роса, ещё не высохшая в тени, блестела драгоценными бриллиантами на изысканно вырезанных акантовидных листьях.

Рэнэ и Огюстен наперебой старались развлечь очаровательную мадемуазель Сюзанн, а Клермон, ещё не забывший пренебрежительного взгляда девицы на его костюм, обменивался вежливыми фразами с Этьенном, когда вдруг неожиданно замолчал на полуслове. Над арочным перекрытием он заметил некое подобие десюдепорта, в овальном углублении которого виднелась надпись. Удивительно, что она была не вырезана в камне, а скорее, камень был выбран вокруг нее, буквы казались выпуклыми и видны были только сейчас, когда солнце освещало замок со стороны входа. Этьенн заметил направление взгляда собеседника и тоже увидел слова.

— Это на латыни?

Остальные некоторое время разглядывали надпись, но через минуту Файоль и Дювернуа обернулись к Клермону.

— Вы у нас книжник, Арман. Что там написано? Дата постройки и какое-то изречение?

Клермон не ответил. Буквы были несколько нелепы, некоторые — казались словно перевернутыми, напоминали детские каракули. Арман достал из кармана жилета записную книжку и методично, закусив от напряжения губу, скопировал надпись. Но прочитать её не смог — некоторые быквы были нечитаемы, к тому же — его прервало появление хозяина.

Его светлость герцог Робер Персиваль де Тентасэ де Шатонуар оказался человеком неопределимых лет и равно необычной внешности. Его лицо, в первую минуту вызвавшее оторопь прибывших резкостью и жесткостью черт, затем, — стоило его светлости улыбнуться и радушно пригласить их в дом, — показалось мужественным и подлинно аристократичным. А через несколько минут все были убеждены, что никогда ещё не встречали столь очаровательного и милого человека. Удивительно было и то, что Дювернуа и де Файолю хозяин замка показался сорокалетним, мсье Виларсо де Торан подумал, что его родственнику давно идёт пятый десяток, Клермон же был убежден, что его светлости далеко перевалило за шестьдесят.

Герцог любезно осведомился у мадемуазель Сюзанн, которую назвал своей очаровательной родственницей, где же её подруги, о которых известил его в последнем письме Этьенн? Где телега, посланная им за их вещами? Та, любезно обняв его, сообщила, что Лора, Элоди и Габриэль подъедут чуть позже, у обвала стоит слуга, он встретит их и проводит в замок. Вполне удовлетворившись этим объяснением, его светлость кивнул, а Дювернуа и Файоль переглянулись. Черт возьми, дивное местечко, да ещё вдобавок четыре девицы… Просто рай.