Мэл Одом - Властелин Времени

– Можно бросить мясо в воду. Тварь нырнет за ним на дно и оставит нас в покое.

– Мясо не поможет, – произнес спокойный голос. – Тварь эта – бородатый хорвум. Можете ему хоть все мясо на борту скормить, он от нас не отвяжется. Чудовище ищет живую добычу, и ее ничто от этого не отвлечет.

Двеллер шагнул вперед, чтобы заглянуть за раздувавшиеся на ветру паруса, и увидел приближающегося к ним Крафа.

Шести с половиной футов ростом и тощий как палка, волшебник тем не менее производил внушительное впечатление даже среди колоритной команды гномьего пиратского корабля. Остроконечная шляпа вопреки законам природы не слетала с головы старика даже при штормовом ветре. Будучи волшебником, Краф в ответ на изумленные восклицания отвечал обычно, что магия не менее естественна, чем смена времен года.

Длинная седая борода его спадала до пояса, а волосы свисали ниже плеч. В последнее время старый волшебник выглядел еще более осунувшимся, но в проницательных зеленых глазах пылал отсвет подвластных ему незримых сил. Лицо у Крафа было длинное и узкое; оно будто всплывало из моря седых волос и бороды и казалось острым, как топор, который в состоянии разрубить камень.

На волшебнике были простые домотканые штаны и белая рубашка, поверх которой он накинул красновато-коричневый дорожный плащ. В руке он держал длинный деревянный посох толщиной в руку, с загнутым концом, возвышавшийся над остроконечной тульей его шляпы.

– Бородатый хорвум, говоришь? Никогда не видел такого, – сообщил Халекк.

Краф подошел к борту, у которого стоял капитан. Звучный голос старика, несмотря на ветер и хлопанье парусины наверху, без труда доносился до стоящих поблизости матросов.

– Сегодня увидишь.

– Слыхивать про них приходилось, только я думал, все это сказки. – Халекк покрепче перехватил свой гарпун.

– Сейчас убедишься, что эти создания более чем реальны.

Джаг стоял у них за спинами, смущенно сознавая, что подслушивает. Но он также хорошо помнил, что со времени атаки, разрушившей Хранилище Всех Известных Знаний, Краф сообщил ему не больше, чем считал нужным. Двеллера это задевало, но волшебнику он своих претензий по этому поводу не высказывал. Того ведь не меньше, чем самого Джага, занимало спасение Великого магистра.

К тому же если Крафа привести в раздражение, он может превратить тебя в жабу. А уж в этом обличье Джаг вряд ли сможет чем-то помочь Великому магистру.

Море по-прежнему оставалось взбудораженным и неспокойным; до самого горизонта ходуном ходили гигантские волны. Однако в хаосе этом можно было заметить какую-то странную закономерность. Крупная рябь расходилась в стороны от единого центра наперерез естественному движению воды, свидетельствуя о присутствии под поверхностью воды исполинской твари.

«Очевидно, – подумал Джаг с растущей тревогой, – изображения бородатого хорвума в одном из трудов не передавали его истинных размеров».

– Но ведь чудовища в этих водах не должны нас атаковать, – изумился один из пиратов. – Это же наши чудовища!

– Только не эти, – отозвался старый волшебник. – Когда остров только создавался, в тамошних водах обитало несколько бородатых хорвумов. Это место отчасти потому и выбрали для строительства Великой Библиотеки, что ходили слухи о пропавших там кораблях. Лорд Харрион никогда бы не поверил, что там кто-то может поселиться.

Еще одна волна ряби пошла по левому борту. Двеллер, обернувшись, успел разглядеть мелькнувшую в воде пурпурную чешую.

– Других обитавших в тех водах гигантских созданий, гигантских кальмаров например, удалось заколдовать так, чтобы они узнавали заклятия, вырезанные на дне кораблей с острова, и не нападали на них.

Поднятая чудовищем волна с силой ударила в борт «Одноглазой Пегги». Взлетевшая в воздух стена холодных соленых брызг перекатилась через борт и обдала и так уже мокрого с головы до ног, промерзшего до костей Джага.

– Но бородатые хорвумы чарам оказались неподвластны, – продолжал Краф, – так что Древние маги предпочли их усыпить. На это пришлось потратить массу сил, потому что твари этому отчаянно сопротивлялись. С тех пор они покоятся на дне Кровавого моря, на поверхности их больше не видели.

– Кроме этого вот, – рявкнул Халекк.

– Верно, – кивнул волшебник. – Кроме этого.

– И он почему-то крайне нами заинтересовался. А с чего чудовище, собственно, проснулось?

– С того, – отозвался не предвещающим ничего доброго тоном Краф, – что кто-то его разбудил.