Мария Версон - Огни Ринеля

Лекса бегала по городу Бактик с ящиком, полным инструментов и запчастей, помогала ремонтировать машины, разгребать завалы, затем бежала домой, чтобы выплавить быстро, наспех, какую-нибудь недостающую деталь, и снова ринуться помогать своим соседям.

Дримену тоже было чем заняться: помощь мага всегда к месту, какое бы бедствие не случилось.

Ему больше не снились сны о человеке, растворяющемся в тени, и он больше не видел, как следующее за ним пламя прожигает даже вездесущую черноту. Нет. После целого дня, полного самых разных бытовых заклинаний, Дримену приснился сон, которого он ждал меньше всего: в ту ночь он видел свою мать. Худую, бледную женщину, с жидкими волосами, собранными в тонкий хвост, которая сидит на полу, у неё разорвано платье, а изо рта течет густая, алая кровь, но она не плакала, а улыбалась:

- Убей его. Убей его, если ты хочешь. Этот ребенок не стоит ни моей, ни твоей жизни. - С трудом проговорила она, и оскалила в безумной улыбкой перемазанные кровью зубы, - убей.

И Дримен проснулся.

- Я должен ехать. - Ответил он после получасового монолога Лексы, который она произнесла, не вставая с постели. - Должен.

- Я понимаю, что она твоя мать, но не забывай - ты считаешься мертвым, а если до совета или сената дойдут известия об обратном, они найдут головорезов, готовых принести им твою голову на блюдечке!

- Я маг уровня магистра, ты забыла? Да и к тому же: совет... сенат... какая разница? Одно сейчас давит на другое, вместе они давят на магов, а маги почему-то не хотят ни с чем разбираться, или же я явно чего-то не понимаю. Скорее всего - последнее. - Дримен раскурочил весь шкаф, раскрыл перед собой книгу и скинул туда пару вещей, в том числе и меч, который служит ему верой и правдой.

- Зачем в сумку? - Удивилась Лекса. - В случае необходимости ты его даже вынуть не успеешь.

- Да... - Дримен засунул руку в пространство между страниц по самый локоть, вытащил меч и аккуратно положил его в шкафу. - Он мне и не понадобится.

- Сума сошел? Дримен!

- Лакрейс... Не кричи. Эта женщина мне не снилась никогда - даже когда я был ребенком. Я и думать забыл о том, что у меня вообще есть родные, кроме тебя. И тут... Сначала эти волны. Пусть правительство уверяет всех, что это было землетрясение, но мы, маги, мы почувствовали все безумие произошедшего. Это была... я не знаю, что это было, но эта волна... Такое чувство, будто великий маг покончил с собой, и его последней волей было выплеснуть всю свою энергию!

- Ты кажется никогда не верил в судьбу. - Усмехнулась девушка и легла на спину. - А теперь мчишься на другой конец страны только потому, что увидел какой-то сон?

- Считай это интуицией мага... или, может, интуицией сына. Там что-то случится, Лакрейс, что-то очень важное для меня и может быть для всех людей.

- Ну не бери так высоко. Конечно, в истории было не мало случаев когда от судьбы одного мага зависела судьба целого мира, но на нашем веку... Нет места голой магии, и одиночке здесь не выжить. Дримен. - Она поднялась с постели, с рук соскользнула простыня, и обняла его. - Позволь поехать с тобой.

- Не в этот раз, милая. - Он провел рукой по её плечу, а другой - по волосам, и крепко прижал девушку к своей груди. - Я просто еду навестить свою семью. К тому же я маг и пока буду добираться смогу помочь кому-то, кому нужна помощь.

- Добрым ты тоже никогда не был. - Лекса поцеловала его, и на носочках побежала обратно к кровати, где тут же укрылась одеялом. - Что это с тобой?

Дримен не нашелся, что ей ответить, лишь посмотрел на небольшое сиреневое пятнышко, очень сильно выделяющееся на фоне перламутровой ауры его любимой. Маленькое пятнышко, которое уже три недели как радовало его глаз. Разве он может рискнуть сиянием двух душ любимых людей и взять Лексу с собой?

Амит чувствовал, что по рукам течет кровь, и слышал, как капля за каплей красная жидкость падает в кристально чистую воду подземного озера. Кристаллы... Кристалл, который должен был стать негатором, вопреки всем характеристикам кристаллов риджи и рьюджи, просто лопнул и таял в руке, словно лед на раскаленной сковороде.

Вокруг непроглядная тьма. Огонек погас, когда Амит потерял сознание, а призвать его ещё раз у него не было сил. Когда он понял это, то просто открыл глаза и перевернулся на спину: оказалось, что вокруг светло как днем.

Позабыв о боли в руке, монах вскочил на ноги и снова осмотрел помещение в которое забрался: все те же непонятные колонны, машины, вышедшие из строя, радовало, что наконец исчезла вибрация и стало тихо, не было слышно даже журчания воды.