Мария Версон - Летопись Третьего мира Ч.4 Тень Ораны (СИ)

Мария Версон Летопись Третьего мира

Тень Орнаын. Часть четвертая.

Предисловие.

«Ну где же ты? Ты же кричал, что сам убьешь меня, как только вытащишь! Держал мою руку… Но кто ты?..

Почему я стал пылью? Моё тело разбилось, словно оно было слеплено из песка. Рассыпалось! А ты нарушил слово, ты обещал быть рядом и держать мою руку!

Что я здесь делаю? Ничего не видно, есть только ощущения. Бесчисленное множество песчинок, на которые распалось моё тело - я ощущаю каждую из них. Ничто не мешает мне видеть, я просто не могу видеть. Мне нечем видеть.

Что со мной? Почему я уверен, что должен ощущать боль, но её нет? Всё покинуло меня, даже чувства, даже боль ушла. Тогда что я ощущаю? Ведь я чувствую каждую частичку себя. Каждую песчинку! Что я чувствую?»

- Амит!.. – Раздался тревожный мужской старческий голос в темноте.

«Амит? Что это такое? Наверное, чье-то имя. Может даже моё. Но это вряд ли. Оно слишком нелепое для множества частиц, из которых я состою. Но что за голос?»

- Амит! – Возник ещё один голос. Другой. Он был холодным и дерзким, таким, что превращало обычное имя в приказ.

«Кто держал мою руку?»

Перед глазами возникли сначала цветные пятна, затем стали появляться очертания и формы, и только потом он смог увидеть свою руку. Она была белой, словно каменной, замершей с ощущением, что ей нужно за кого-то держаться

Стоя на коленях, он с любопытством наблюдал за тем, как разбросанная вокруг разноцветная пыль тонкими струями тянется к нему, обретая в воздухе форму и создавая ему тело.

Глядя на ещё не до конца собранную руку, Амит покрутил перед глазами ладонь, убедившись, что она имеет достаточно удобную форму, и встал с четверенек.

Тут же раздался крик.

- Дедушка! Дедушка!!! – Верещал семилетний мальчик, выбегая из леса. Его недлинные

темно-зеленые волосы, походящие на растущие из живой плоти толстые струны, звонко ударяли по твёрдой, металлической чешуйчатой коже. Огромные, занимающие половину лица, фиолетовые глаза были переполнены страхом. – Дедушка, там человек!

- Что?! – Воскликнул старый фовл, хвостом помогая себе встать на ноги с влажного моха. – Быть того не может, Алви.

- Я клянусь, дедушка! Я видел там человека! Всё как ты говорил! Он уродливый! У него белое тело! Нет чешуи! Волосы тонюсенькие! И у него нет хвоста, представляешь, дедушка! У него нет хвоста!

Пастух гримид, существ, похожих на свиноподобных ослов без ног, старый фовл Бэлви, громко и звонко зашипел - для фолвов это был смех. Погладив внука по спине, он потянул длинные тонкие пальцы к отверстиям, находящемся ниже глаз и выше рта, где-то посередине лица. Вытащив из плоских ноздрей три крохотные затычки, связанные между собой тонкой нитью, он вдохнул.

Скорчив гримасу отвращения, он ненавидел привкус воздуха во рту, он несколько раз вдохнул, и гримаса никуда не исчезла.

- Я не чувствую запаха человека. Попахивает падалью необыкновенной для наших краев, но не человеком. Даже если ты и впрямь видел его, то он уже мертв. Только фовл сможет пройти болота в лесу.

Алви скривил мордочку, так что его губа отвисла едва ли не до груди, но спорить не стал: с нюхом его деда ничто не могло сравниться во всем поселении. Едва подпрыгнув, малыш залился хриплым смехом.

«Они хотят нанести нам вред, Амит» - снова проговорил леденящий душу голос, но он уже был чуточку другим, будто бы напуганным.

- Моя Богиня, я сделаю всё, чтобы обезопасить вас. – С этими словами, светловолосый и дважды умерший медиум вышел на опушку леса.

На нём не было одежды, скверный запах здешнего воздуха словно бы разъедал его кожу, но то было ничтожным чувством в сравнении с той болью, что он слышал в голосе своей госпожи, его королевы, его Богини, коснувшейся его сознания.

«Это племя тверди, Амит. Только они могут изничтожить меня. Ни одна из данных мной тебе сил не способна разрушить стихийную защиту фолвов. Как ты защитишь меня?»

- Ради Вашей сохранности, я сотворю чудо, моя Богиня. – Шаг за шагом, нагой медиум сближался с уже уснувшим фолвом.

«Не делай этого, Амит!» - голос Фузу затухал в глубине его сознания. Учащенное дыхание Божества, возникшее в голове медиума, волновало его куда больше, чем голос, кажущийся ему совсем не родным.

Бэлви приоткрыл свои огромные глаза, когда человек оказался уже в паре метров от него. Он был так удивлён, что ни одного звука не успело вырваться из его груди: ни хрип, ни стон, ни зов о помощи.

Его тело покрылось бесчисленным множеством трещин, ширящихся с каждой долей секунды. Он превратился в песчаную статую, слепленную из разноцветных частиц, и, вдруг, он лопнул. Пёстрой россыпью, частицы, только что бывшие живым и разумным созданием, повисли в воздухе, пребывая бесформенным облаком.