Мария Версон - Огни Ринеля

Три часа дороги тянулись целую вечность: за окном ещё царила ночная тьма, которая постепенно рассеялась часам к семи, так что пейзажем за окном полюбоваться не удалось, да и нечему там уже было любоваться, ведь Стижиан знал каждый куст и каждое дерево, растущее вдоль этой Монтеро-Ормартской железной дороги.

Находясь в полузабытьи, в половине восьмого он доехал до Ормарты. С магами... точнее с учениками магов Стижиан должен был встретиться у Склепа в девять утра, а это значило, не без ехидства думал монах, что они уже скорее всего завернулись в свои шелковые одеяние и пешочком топают на место встречи. Путь незнакомый, неблизкий и пугающий слабонервных, да и утро не было не из теплых, так что у него еще было время.

Стижиан усмехнулся и, убрав посох за спину, отправился в свою любимую и обожаемую таверну "У Трёх Королей". Никто не знает, как связано это название с тем обилием вкусностей, которые там подают: таверна была более, чем приличная, и несмотря на то, что там продавался немалый ассортимент спиртного разной цены и качества, дебоши здесь устраивались редко. Стижиан же приходил сюда ради мясных блюд.

Таверна располагалась в нескольких шагах от перрона. Это было двухэтажное здание из темной древесины, с большими широкими окнами, на которых висели бархатные занавески. Здесь работали пара привлекательных официанток, за которыми охотились почти все завсегдатаи, родившиеся мужчинами, и группа музыкантов, выступающих почти каждый день. Стижиана тут знали и принимали примерно следующими словами:

- Ох, смотрите, худые святоши кормиться пришли! - Загорланил хозяин таверны Мэдди, едва Стижиан переступил порог. Того всегда умиляло это выражение, ведь несмотря на отсутствие у него пивного пуза, назвать монаха худым было трудно. - Вам, сударь, как всегда? Жареное, без гарнира и в двойном размере?

- О нет, мне сегодня один кусочек и с гарниром. - Стижиан подошел к стойке и пожал маленькую пухлую руку Мэдди, который тут же, щелкнув пальцем, убежал на кухню, и монах ему больше ничего сказать не успел.

Внутри помещение казалось куда большим и просторным, нежели выглядело с улицы: круглые деревянные столики, с круглыми стулья, несколько пивных стоек, стоящих в ряд от входной двери до стойки. Людей не было вовсе, и не мудрено, сейчас всего-то восемь утра, и Стижиан смог занять свое любимое место - в дальнем углу комнаты, что за дверью на кухню. Та всегда была нараспашку, так что перекрывала собой свет огромной люстры, висевшей под потолком, и скрывала человека, сидевшего за этим столиком. В первые несколько посещений заведения Стижиан выбирал этот столик поскольку не хотел, чтобы посетители, а они в большинстве своем были глубоко верующими людьми, видели его, но потом он вошел во вкус "наблюдателя за происходящим со стороны" и всегда выбирал этот столик. В привычку вошло.

Минут через пятнадцать суетливый хозяин, пару часов назад отпустивший всех официанток по домам, прибежал с подносом в руках. Чуть ли не приплясывая, должно быть Мэдди, как в принципе всегда, был немного навеселе, он поставил перед монахом большую тарелку с огромным и ароматный куском прожаренной свинины и жареного картофеля с грибами на ней. Стижиан склонился, жадно вдыхая аромат своего любимого блюда, и, едва довольный собой хозяин удалился, принялся уплетать за обе щеки поданную вкусность.

- А сколько времени? - Спросил монах, уже собравшись в путь. Он поставил пустую тарелку на стойку и положил рядом несколько монет.

- Почти девять. - Ответила ему супруга уснувшего владельца заведения, спускаясь со второго этажа. - Рада видеть, вас, Стижиан.

- Сударыня, вам не следует разговаривать со мной на вы. - Улыбнулся ей монах, поправляя переброшенный через плечо ремень, на котором держался посох.

Супруга Мэдди - сорокалетняя женщина с потрясающей аурой, и звали её Эйдин. Когда Стижиан впервые увидел её, он сказал "Вы могли бы стать магом... и более того, великим магом! Вы так сияете, что, да подтвердит мои слова Богиня, засияли бы подобно звезде!". Эйдин улыбнулась, и попросила монаха никогда больше не говорить ей этого. Эйдин была женщиной, которая несла счастье всем, кроме себя самой. Она вышла замуж не по любви, она не могла иметь детей, она не старела, ведь муж хотел видеть её молодой, и это делало его счастливым. Она была привязана к этому месту, поскольку по вечерам играла тут на скрипке, из-за чего таверна стала ещё более популярным. Еще одно чудо земель Ораны.