Ирина Шуппе - Новый мир

Я в раздражении бросила трубку обратно на телефон. Еще пара таких звонков и я взорвусь.

Ребенок внутри меня пошевелился, реагируя на мое раздражение, и я тут же опустила руку на свой уже заметный живот - в конце концов я на шестом месяце.

--Прости, малыш. Все в порядке.

По возвращении я поняла что могу воздействовать на мысли людей, заставляя их делать то, что очень хочу. Так мне восстановили стену между кабинетами и теперь я вновь была в отдельном кабинете, что не могло меня не радовать.

Конечно, больше всего меня радовала перспектива возвращения в мою новую прекрасную квартиру и огромному домашнему кинотеатру.

Я не могла ничего с собой поделать и последнее время вечерами пересматривала фильмы с участием моего любимого Орландо.

Шумиха в прессе вокруг его исчезновения немного поутихла, и теперь на улицах его лицо уже не провожало меня взглядом прекрасных карих глаз с витрины каждого газетного киоска.

Ну, то что я сама себя мучила, поставив его фото заставкой на рабочем столе своего компьютера, или нося его фотографию в кошельке и держа еще одну на столе в гостиной своей квартиры, как то меня не угнетало. Это были мои фотографии - сделанные мною на камеру моего айфона в другом мире. Как я и надеялась - эти фото не исчезли после моего ухода из того мира.

Вот только показать их кому-либо я не могла. Ну, это была не единственная тайна, которую мне приходилось хранить.

Я откинулась на спинку кресла и потянулась к чашке с чаем, когда в моей сумочке зазвонил телефон.

Нет, я сегодня определенно возненавижу все телефоны на свете. Телефон не переставал настойчиво трезвонить. Не глядя, я поднесла мобильник к уху и нажала на ответ.

--Не думал, что тебе нужно так много времени, чтобы ответить, любовь моя.

О, Господи! Если бы я стояла - то точно упала бы.

Раздавшийся в трубке любимый голос едва не заставил меня ее выронить.

Когда я отвечала, по моему лицу текли слезы и голос заметно дрожал.

--Это маленькая месть за то, что заставил себя ждать.

В трубке я услышала его облегченный и такой родной смех.

--Не плачь, любовь моя.

--Я люблю тебя.

Теперь он не смеялся. А лишь вздохнул облегченно. В его мире прошло более двадцати лет. Я не переставала помнить об этом, похоже он тоже думал о прошедшем времени и переживал о том, что я могла его забыть.

--Завтра вечером я прилечу к тебе и заберу к себе. И в этот раз уже ничто не разлучит нас.

Я закрыла глаза и вытерла слезы свободной рукой.

--Нет.

--Что?

В его голосе послышалось напряжение. Блин, совсем не соображаю как для него прозвучали мои слова. Рабочий телефон зазвонил, но я лишь выдернула шнур, чтобы он не мешал мне.

--Я не смогу поехать с тобой. Пока. Оформляй визу на максимальный срок. Нам придется задержаться в Украине.

Похоже слово "нам" его несколько успокоило.

--Ты все поймешь сам, когда приедешь.

--Хорошо.

Я вздохнула.

--Орландо?

--Да, любовь моя.

--Пообещай на меня не злиться.

В трубке вновь раздался его смех.

--За что мне на тебя злиться, Таро?

--Увидишь.

На том конце линии послышались какие-то посторонние голоса.

--До завтра, Таро. Люблю тебя.

--Люблю тебя.

Я обняла руками свой живот.

Жизнь прекрасна.

В этот же вечер все каналы пестрели новостями о возвращении Орландо Блума. Комментарии с его стороны не поступали, и все объясняли его исчезновение как хорошо поставленный пиар ход.

По экрану мелькали сцены того, как он приехал в участок для дачи показаний. Как далее по неизвестным никому причинам направился в Украинское посольство. После чего его уже показывали выходящим из его особняка с огромным чемоданом.

В последний раз репортеры застали его в аэропорту, где он коротко ответил - без комментариев.

Стоя в переполненном зале аэропорта я чувствовала себя несколько неуверенно. Что он скажет, когда увидит меня и то, что я от него скрыла?

Сестра с мужем которые привезли меня в аэропорт, странно поглядывали на меня. На все вопросы, кого мы здесь встречаем, я отвечала - увидите. И говорила - если хотите, можете уехать.

Но, как я уже говорила, после моего возвращения, все так и порываются меня опекать. А потому они молча сидели на неудобных стульях в зале ожидания и поглядывали на меня, когда думали, что я ничего не вижу.

Что, если он не приедет?

Мои руки лежали на животе, как это бывало теперь всегда, когда я нервничала или переживала. Но сегодня мой ребенок был на удивление тих и спокоен. Я знала что он чувствует, между нами была незримая связь, недоступная простым смертным. О ней, конечно же, я не распространялась.