Николай Инодин - Аннотация

Савастей кивнул, его помощники подбросили дров в очаг. Пламя поднялось, разгоняя собравшиеся в землянке тени.

- Пусть священный огонь очистит помыслы сидящих за этим столом, осветит и укажет путь, по которому поведут они своих людей.

Жрец бросил в огонь кусок лепёшки, плеснул пива, посмотрел на вьющееся над поленьями пламя и вернулся на своё место.

- Роман отдал нам злодея головой на суд и расправу. Я думал вчера, думал сегодня, и боги посоветовали мне поступить так: Выргайла враг, смерти повинный, но враг смелый и духом крепкий. Потому злодея сжечь, а прах развеять по пастбищам, чтобы в посмертии охранял то, что воровал при жизни. Если кто желает сказать против, говорите сейчас, потому что потом я не услышу.

Савастей оглядел собравшихся:

- Все согласны. Значит, как солнце к закату склонится, запалим костёр.

Крумкач кашлянул в кулак, прочищая горло:

- Прочих полоняников как судить будешь?

Савастей удивился:

- Воин, о каких полоняниках речь ведёшь? Ты тоже кого-то привёл, суду подлежащего?

- Не заслужил я насмешек, через мою заставу поморяне не ходили. Вины с себя не снимаю, перехитрил меня злодей, буду знать, что не мешает другой раз и через плечо глянуть. Не всем боги шлют удачу, как нашему гостю.

- Вот-вот, полоняников гость привёл, ему ими и распоряжаться, - подхватил жрец.

- Я просил выдать только вожака, хотя не скрою, говорил со мной Роман и об остальных пленниках. Сказал, не нужны ему, желает отдать твоему, Берегуня, роду.

- Шесть пар молодых, крепких рук, - не слишком ли велик дар, чем ещё отдавать придётся... - проворчал старейшина, на всякий случай положив ладони на пояс, не научился в важном разговоре руки в покое держать.

- И о том был у нас разговор. Желает Роман, если мы дозволим, поселиться недалеко от наших земель.

Один из вязников недовольно встрял:

- С нами жить брезгует, что ль?

- Не перебивай старших, умнее покажешься. Кто как, а я не хочу, чтобы такой человек в чьём-то роду жил.

Тут уже Берегуня не выдержал:

- Поясни.

Жрец снова оглядел собравшихся - все ли внимательно слушают? Убедившись, что никто о постороннем не думает, продолжил:

- Если мужчина желает, чтобы сын его рос, имея перед собой достойный пример, за образец ему ставит того, кто лучше, умелее и сильнее, но ненамного, иначе решит дитя, что требуют от него невозможного, и не захочет учиться, сочтя задачу непосильной.

Слишком щедро одарён чужеземец богами, не будет большого добра, если поселится среди нас - может вызвать у людей зависть или дать лишнюю надежду. Великий соблазн - не самим справляться со своими бедами, надеяться на заморского героя. Вот Крумкач уже готов мысль допустить, что Роман может границы племени врагу заступить. Так это уже не наши границы будут, а его. Потому и не хочу, чтобы среди нас герой заморский поселился, нужно, чтобы вильский народ сам рос, своим умом жил, на себя рассчитывал.

Берегуня в затылке почесал:

- Тогда что выходит, поблагодарить гостя за помощь и попросить путь свой продолжить? Невежливо, и уговор нарушим. Не одобрят того боги. И люди не поймут.

Дзеян легонько хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание. Оно, конечно, легонько, но ладонь у кузнеца не намного меньше самой столешницы. Спросил:

- Можно я?

Дождался согласия Савастея и продолжил:

- Я от кузнецов скажу. От всех наших. Роман провёл у меня в кузне всего три дня, а я уже числю его своим учителем. Не работы его взамен моей желаю, но знаний и умений, которыми он со мной делится.

Кузнец достал из сумки топор, положил на стол, придвинул к Берегуне.

- Ты, старейшина, не одно поле расчистил. Погляди инструмент.

Старейшина повертел секиру в руках, остроту на ногте проверил.

- Хорош!

Пустил по рукам. Кто-кто, а огнищане свой главный инструмент знают и ценят. Вместе решили - доброе железо, даже у скандов как бы не хуже было. Кузнец улыбнулся:

- Моё железо, из моей печки. Наука заморская. Такой топор в три раза дольше ковать, чем обычный, но служить он будет вдесятеро. Можно старый дуб свалить, и заточку править не нужно. Так вот, старшие родовичи, я перед тем, как идти к вам, имел разговор с Романом. Может, я не понял всего - плохо он ещё по-нашему говорит, но какой-то обет или запрет не даёт ему там жить, где людей много. Хочет он найти себе место не далеко и не близко от нашего рода, и место такое я могу ему указать. На Сладкой речке.

- Там же пуща кругом! - не выдержал один из вязников.

- То нам пуща, а ему, может, дом родной! - возразил другой.